Дьяков Д. Три трудных месяца в долгой жизни «Бати» / Д. Дьяков // Воронежский курьер. – 2003. – 25 января (№ 9-10). – С. 4-5.
В той особой армейской касте, к которой всегда относились летчики, генерал авиации С. Красовский слыл авторитетным атаманом. «Батя» – этим прозвищем воздушные асы крепко впечатали в историю войны имя этого невысокого крепыша с гладко выбритой головой. В Воронеже именем «Бати» названа одна из улиц, что, в общем-то, справедливо. С одной лишь оговоркой. Непосредственно в сражениях на воронежском направлении генерал Красовский участвовал всего лишь несколько суток. По иронии судьбы, это было время начального периода боев, ставшее черными днями для всех «батиных» воздушных соколов.
Степан Акимович Красовский всю свою долгую жизнь оставался хитрым крестьянином-белорусом. Он родился 20 августа 1897 года на Могилевщине. В 1916 году был призван в армию и успел немного повоевать на фронтах Первой мировой. «Батя» сразу же попал в авиацию, с которой уже не расставался до самой своей смерти. К октябрю 1917 года Красовский успел окончить школу прапорщиков и получить первое офицерское звание. При Временном правительстве за большевистские речи попал на гауптвахту, откуда удрал в революционный Петроград. В партию Ленина-Троцкого вступил сразу же после Октябрьского восстания, тогда же записался в Красную гвардию. В Гражданскую войну был комиссаром авиаотряда, громил врагов революции на Урале, в Астрахани, на Северном Кавказе...
В 30-е годы много и плодотворно учился, окончил знаменитую Военно-Воздушную академию имени Жуковского. Командовал авиаэскадрильей, авиаотрядом, авиабригадой. В Финскую войну был заместителем командующего ВВС армии.
Великую Отечественную встретил помощником командующего ВВС на Северном Кавказе. Потом был командующим ВВС 56-й армии Брянского фронта...
Звездный час для Красовского наступил в мае 1942 года. Его вызвал в Москву новый главком ВВС А.А. Новиков и сообщил о трех главных задачах, которые отныне командование ставит перед авиаторами: централизованное управление, оперативное решение и массированное нанесение удара. Чтобы все эти задачи выполнить, необходимо перекроить структуру боевых авиаподразделений. Поэтому Ставка приняла решение о создании воздушных армий. Красовскому поручается на базе ВВС Брянского фронта сформировать 2-ю воздушную армию. Штаб указанного фронта находился в то время в Ельце, куда Красовский и отправился сразу же после разговора с главкомом.
Справедливости ради необходимо сказать, что «Батя» был изначально лишен возможности создавать свое детище в тыловых условиях. Июньское наступление немцев на Воронеж востребовало летчиков Красовского на передовой. Увы, отсутствие четкой организационной структуры и практического навыка использования крупного авиационного соединения в боевых действиях привели к неразберихе и бестолковщине. В результате этого никакой реальной помощи отступающим наземным войскам Красной Армии авиаторы под Воронежем не оказали. В небе установилось абсолютное господство люфтваффе, что, кстати, в немалой степени способствовало успеху германских ударных танковых группировок. Позже Красовский оправдывался: «К началу активных боевых действий во всех соединениях был большой некомплект самолетов и летного состава. Армия располагала 106 истребителями, 91 штурмовиком, 106 дневными и 71 ночным бомбардировщиками – всего 374 самолетами, из которых одну треть составляли машины устаревших конструкций. Немцы превосходили нас по общей численности самолетов в 2,5 - 3 раза»... Но дело было не только в этом.
То, что главком ВВС А.А. Новиков требовал от своих летных командармов, – успешно демонстрировало командование люфтваффе. Немецкая авиация концентрировалась на решающих участках фронта и применялась массированно, подвергая одновременной бомбардировке боевые порядки пехоты, танков, огневые позиции артиллерии, штабы, узлы и линии связи, дороги, мосты, переправы, расчищая путь своей бронетехнике и мотопехоте.
В условиях «чистого неба» гитлеровские пилоты, сменяя друг друга, часами висели над позициями Красной Армии. Об этом, кстати, вспоминают все без исключения участники июльских боев.
«Вражеская авиация господствовала в воздухе. Потери нашего вооружения от ее действий составляли 50% общих потерь, а потери боеприпасов от бомбежки в несколько раз превосходили потери от действий артиллерии противника. Авиабомбежки, продолжавшиеся без перерыва пять часов, поколебали стойкость гвардейцев. Некоторые в таком аду становились невменяемыми, утрачивали способность понимать команды». (К. Москаленко, в тот период – командующий 38-й армией).
«Нас непрерывно бомбили с воздуха. Эскадрильи «юнкерсов» приходили и уходили, сменяя друг друга. Отразить эти налеты, к сожалению, было нечем». (Е. Ивановский, начальник разведотдела штаба 2-го танкового корпуса).
«От массированной бомбежки у людей появилось какое-то безразличие к опасности. Многие просто сидели на бруствере своей ячейки, своего окопа и смотрели на самолеты... Из-за такого настроения увеличилось число убитых и раненых, в том числе и среди командиров». (К. Провалов, командир 383-й стрелковой дивизии).
А вот строки из доклада особого отдела фронта, в котором зафиксирован рост «антисоветских, пораженческих и изменнических высказываний» среди военнослужащих Красной Армии: «... Командир взвода 1055 СП, 297 СД Кутек во время налета немецкой авиации среди подчиненных говорил: «...Они летают, зная хорошо, что наших самолетов не будет, а если они и появятся в воздухе, то это будет безрезультатно. Немецкие самолеты наших не боятся и немедленно их уничтожают. Поэтому наши самолеты не поднимаются со своих аэродромов…».
По приказу Красовского действиями авиации на этом участке фронта руководил его заместитель Ф. П. Полынин, который в те дни сделал в своем дневнике запись: «Сильное воздействие ВВС противника... Наши действия сводились к тому, чтобы прикрывать своих штурмовиков и аэродромы».
Сам же «Батя» все это время находился в Воронеже. Из подземного бункера обкома партии, где располагался штаб фронта, он неожиданно отправляет своим «соколам» приказ о запрете боевых полетов на самолетах-штурмовиках Ил-2 «без бомбовой нагрузки». Летчикам-истребителям было приказано брать бомбы и на подвески. Поскольку пилоты никогда ранее не использовали эту деталь самолетов для подобных целей, им вменялось в обязанность «организовать практическую отработку приемов и способов бомбометания» непосредственно в боевых условиях. В качестве материального поощрения «Батя» распорядился выдавать летчикам денежные премии не только за каждый сбитый самолет противника, но и за боевые вылеты с полной бомбовой нагрузкой. Отныне при выдаче премий каждые два вылета с боекомплектом засчитывались за три боевых вылета без такового. (Это положение, кстати, сыграло на первых порах отрицательную роль: советские пилоты предпочитали обстреливать объекты и скопления войск в тылу противника, нежели наносить бомбовые удары непосредственно в местах ведения боя.)
14 июля 1942 года командующим Воронежским фронтом был назначен генерал Н.Ф. Ватутин. «У нас состоялась не очень дружелюбная беседа, – вспоминал впоследствии С. Красовский. –
– Плохо работает авиация! – заявил Ватутин.
– Воевать без войск не умею.
– А вот другие умеют!..».
...Вскоре Красовский был переведен на Сталинградское направление фронта. Ему поручили формирование еще одной воздушной армии – 17-й. Это авиационное соединение было создано и довольно успешно действовало в течение всего периода Сталинградской битвы.
Во 2-ю воздушную «Батя» вернулся только в марте 1943 года и уже не расставался с ней до самой Победы. Именно этот период, пожалуй, и можно считать самым успешным и в истории армии, и в биографии его командарма. Красовский снискал себе репутацию хитрого и расторопного военачальника, противника любых шаблонных боевых действий. Именно «Батя» впервые разработал и применил в своей армии такие тактические приемы, как переход к воздушным боям на вертикалях, бомбометание с пикирования, строительство ложных аэродромов, заходы на цель с разных высот и направлений, штурмовка объектов противника в боевом порядке «замкнутый круг». Впрочем, все это было гораздо позже, во времена, когда уже мало кто помнил о проклятиях, расточаемых танкистами и пехотинцами в адрес «соколов Красовского» за их беспомощные действия в воронежском небе...
Командование вспомнило о заслугах «Бати» сразу же после Победы, вручив ему в мае 1945 года «Золотую Звезду» Героя «за умелое командование воздушными армиями, личное мужество и героизм».
После войны хитрый командарм 2-й воздушной с успехом делал карьеру армейского комиссара, пиком которой стало избрание его членом Центральной ревизионной комиссии ЦК партии. Четырнадцать лет он руководил Военно-воздушной академией имени Гагарина, после чего ушел на пенсию.
Умер «Батя» в 1983 году в преклонном 86-летнем возрасте. В книге о боевом пути 2-й воздушной армии, изданной в Воронеже после его смерти, из двух командармов, возглавляющих это авиационное соединение в годы Великой Отечественной войны, говорится фактически только о Красовском. Славу «отца крылатых бойцов» «Батя» не отдал конкурентам даже после смерти.