Рудишина Т. Любите живопись, поэты! : этюд синий / Т. Рудишина // Библиотека в школе. - 2011. - № 4. - С. 34 - 39.

Дата публикации: 22 июня 2022.

Синий. История цвета в живописи и поэзии.

Всякий раз, публикуя этюды из цикла «Любите живопись, поэты!», мы сокрушались, что наша газета не выходит в цвете. Ведь цвет - главная составляющая живописи - остаётся за газетной полосой, а скупая, монохромная репродукция доносит лишь линию рисунка, сюжет, что, безусловно, важно, но не является смыслом живописи. И вот он наконец выходит - цветной номер газеты. Мы продолжаем наш литературно­художественный цикл.

Синий, синий рассвет восходящий, Беспричинный отрывистый сон, Абсолютный декабрь, настоящий...

Борис Поплавский

Синий - чрезвычайно мягкий и охлаждающий контраст по отношению ко всему беспокойному, яркому, давящему, утомляющему, это картина мирной нежности и услаждающей свежести; это сама хрупкость по сравнению со всей материальной громоздкостью и тяжестью.

К.Кестлин. «Эстетика», Тюбинген, 1889

Давным-давно на телевидении шёл популярный цикл передач «Встречи в Останкино». Нынешняя передача «Линия жизни» на канале «Культу­ра» - своеобразное продолжение этих монодиалогов. На одной из таких встреч Георгий Товстоногов - художес­твенный руководитель гремевшего в то время на всю страну ленинградского БДТ - в финале передачи читал своё любимое стихотворение. Я слушала это стихотворение так, как можно только в юности слушать стихи. Теперь-то я по­нимаю: они мне были взамен молитв, которым, в силу воспитания, не была обучена.

Я говорю о стихотворении «Цвет небесный, синий цвет» Николоза Бараташвили, написанном в 1841 году и спустя почти столетие переведён­ном Борисом Пастернаком:

Цвет небесный, синий цвет,

Полюбил я с малых лет.

В детстве он мне означал

Синеву иных начал...

Потом эти божественные строки для меня, как и для многих, неразрывно слились с ис­полнением их Сергеем Никитиным под гитару. Стихотворение (как хорошо, что в начале было слово) стало очень популярным, но от этого не менее любимым, потому что музыка, написан­ная талантливым бардом, не увела в сторону от текста, а для кого-то даже добавила гениальной простоты и ясности в текст.

Я вспомнила это своё состояние, когда открыла журнал «Иностранная литература» (№ 4, 2010), где опубликованы фрагменты книги Мишеля Пастуро «Синий. История цвета». Это интерес­нейшее исследование истории восприятия цвета человечеством и использования его в обществен­ной, художественной и религиозной жизни: как от цвета-изгоя в древности, синий стал значи­тельным, а потом и попросту модным. Можно говорить и о философии синего, о его символике, о технологии его воспроизведения в краске.

Несколько цитат из книги: На первых настенных изображениях, от­носящихся к эпохе позднего палеолита (когда человеческое общество уже сложилось, но люди ещё вели кочевую жизнь), этот цвет отсутству­ет. Мы видим всевозможные оттенки красного и жёлтого, видим чёрный большей или меньшей яркости и насыщенности, но синего нет совсем, зелёного - тоже, а белого очень мало. Через не­сколько тысячелетий, в эпоху неолита, когда люди начали вести оседлую жизнь и освоили технику окрашивания предметов, они стали использовать красную и жёлтую краски, а синей пришлось дожидаться своей очереди очень долго. Хотя этот цвет широко представлен в природе с самого рождения Земли, человек потратил мно­го времени и труда, чтобы научиться воспроизво­дить его, изготавливать для своих надобностей и свободно им пользоваться.

Возможно, именно по этой причине в за­падной культурной традиции синий так долго оставался на втором плане, практически не играл никакой роли ни в общественной жизни, ни в религиозных обрядах, ни в художественном творчестве. По сравнению с красным, белым и чёрным, тремя «основными» цветами всех древних социумов, символика синего была слиш­ком бедна, чтобы содержать в себе важный смысл или служить для передачи каких-либо важных понятий, вызывать глубокие чувства или производить сильное впечатление, или чтобы с его помощью можно было создавать различные коды и системы, классифицировать, сближать либо противопоставлять различные явления и выстраивать их иерархию (главная функция цвета в обществе - классификаторе- кая), и даже для того, чтобы устанавливать контакт с потусторонним миром.

Второстепенная роль синего в жизни древних и то обстоятельство, что во многих тогдашних языках трудно отыскать соответствующее этому цвету словесное обозначение, заставили многих учёных XIX века усомниться в том, что древние видели синий цвет или, во всяком случае, видели таким, каким его видим мы. Сейчас по­добные сомнения стали анахронизмом. Однако на удивление небольшое общественное и симво­лическое значение, которое придавалось этому цвету в европейских социумах в течение долгих тысячелетий, от неолита до середины Средне­вековья, - неопровержимый исторический факт, и он нуждается в объяснении.

И ещё: В начале второго тысячелетия, и в особеннос­ти начиная с XII века, синий в западноевропейс­кой культуре перестаёт быть второстепенным и редко используемым цветом, каким он был в Древнем Риме и в эпоху раннего Средневе­ковья. Отношение к нему меняется на прямо противоположное: синий становится модным, аристократическим цветом и даже, по мнению некоторых авторов, прекраснейшим из цветов. За несколько десятилетий его экономическая ценность многократно возросла, его всё ак­тивнее используют в одежде, он занимает всё большее место в художественном творчестве. Столь неожиданная и разительная перемена свидетельствует о том, что иерархия цветов, задействованных в социальных кодах, системах мышления и восприятия, была полностью реор­ганизована.

Вернёмся к поэзии. На сайте «Поэзия, ру» мне попался интереснейший анализ пе­реводов стихотворения Бараташвили. Если не боитесь разрушить алгеброй гармонию, - рекомендую. Юрий Лифшиц: «Синий цвет» Николоза Бараташвили в переводе Бориса Пастернака.

До Пастернака это стихотворение на русский язык переложил В.Гаприндашвили, чей перевод увидел свет в 1922 г. в тогдашнем Тифлисе и, разумеется, до российской публи­ки дойти не мог. В Грузии пастернаковский перевод (других, насколько знаю, попросту нет¹) известен достаточно широко, правда, отношение к нему не столь трепетное, не­жели в России, но более ревнивое и пристрас­тное. И, надо сказать, основания для этого имеются.

До сих пор никому из русских критиков как-то не приходило в голову сравнить ори­гинал «Синего цвета» с его переводом. Причин этому, на мой взгляд, по крайней мере три. Первая: гениальность пастернаковского тек­ста, к которому и придираться не хочется. Вторая — нежелание профессиональных литературоведов портить себе репутацию критикой отечественного классика. Понять их можно: грузинского языка русские филологи в своём подавляющем большинстве не знают. «Синий цвет» давно переведён, перевод сам по себе является не просто шедевром, но частью русской культуры. Третья причина — возмож­ное отсутствие в архивах Пастернака именно того подстрочника, с которого русский поэт переводил стихотворение поэта грузинского.

Может быть, кому-то это покажется не совсем корректным, но я намерен сделать своего рода опыт: сопоставить перевод Пастернака с чужим (практически дословным) подстроч­ником, выполненным по моей просьбе поэтессой И.Санадзе, поскольку сам похвастать знанием грузинского языка не могу. И хотя подстрочники одного и того же стихотворения, составленные разными людьми в разное время, могут и должны в чём-то различаться, в главном они обязаны всё-таки совпадать: язык, на котором написан оригинал стихотворения, остался прежним, толковых словарей никто не отменял, а воз­можные нюансы смысла в данном случае несу­щественны. Особенно при том подходе (скажу, забегая вперёд), который продемонстрировал Пастернак, перелагая грузинский оригинал рус­скими стихами.

Вот три перевода, которые мне удалось найти в Интернете. Их стоит привести именно рядом, в таблице на с. 37, чтобы сверить, как каждый из поэтов интерпретировал подстрочник, который вы найдёте в статье Юрия Лифшица.

Интернет погружает в синеву: сколько инте­реснейших сайтов, отдельных статей и реплик в ЖЖ откроется, стоит только задать поиск. Мне было подарено абсолютное счастье, ког­да один за другим открывались синие полотна любимых художников. Я ограничила отбор полотнами, в названии которых присутствует слово «синий»:

Диего Веласкес. «Инфанта Маргарита в синем платье»;

Эдгар Дега. «Синие танцовщицы»;

Эдвард Мунк. «Женщина в синем». Фрау Барт (Портрет);

Пабло Пикассо. «Женщина в синем»;

Анри Матисс. «Портрет в синем пальто»;

Анри Матисс. «Нарциссы и скатерть в синих и розовых тонах»;

Винсент Ван Гог. «Оливковая роща, яркое синее небо»;

Винсент Ван Гог. «Натюрморт: Синий эмали­рованный кофейник, глиняная посуда и фрук­ты»;

Пит Мондриан. «Композиция с красным, чёр­ным, синим и жёлтым»;

Ив Танги. «Синий пласт»;

Александр Куприн. «Натюрморт. Фрукты на блюде с синим подносом»;

Константин Коровин. «Натюрморт с синей вазой»;

Василий Кандинский. «Синий всадник»;

Василий Кандинский. «Синий гребень»;

Василий Кандинский. «Синий мир»;

Кузьма Петров-Водкин. «Натюрморт с синей пепельницей»;

Казимир Малевич. «Синий треугольник и чёр­ный прямоугольник»;

Константин Сомов. «Спящая женщина в синем платье»;

Пётр Кончаловский. «Хлебы на синем»;

Пётр Кончаловский. Цветы на синем фоне»;

Зинаида Серебрякова. «Синяя гостиная в доме Бенуа»;

Михаил Врубель. «Цветы в синей вазе»;

Давид Бурлюк. «Синий всадник»;

Николай Рерих. «Синие храмы»;

Геннадий Кузнецов. «Синий» (из серии «Ос­новные цвета»).

Просторы - необъятны от лазурита Дионисия до «международного синего» Ива Кляйна!

СИНИЙ разлит в русской поэзии. Судите сами:

...Только синие волны разлуки,

Только синее слово «прости»...

Георгий Иванов

Это утро, радость эта,

Эта мощь и дня, и света,

Этот синий свод,

Этот крик и вереницы,

Эти стаи, эти птицы,

Этот говор вод...

Афанасий Фет

...И дали моря, зыбь цветная,

Всех синих красок полукруг,

Где томно тонет сонь дневная,

Зовя уснуть - не вслух, не вдруг...

Валерий Брюсов

.. .Я звал тебя, но ты не оглянулась,

Я слёзы лил, но ты не снизошла.

Ты в синий плащ печально завернулась,

В сырую ночь из дому ты ушла...

Александр Блок

Поэтический мир Сергея Есенина весь соткан из синего и голубого:

...Воздух прозрачный и синий,

Выйду в цветочные чащи.

Путник, в лазурь уходящий,

Ты не дойдёшь до пустыни,

Воздух прозрачный и синий...

Марина Цветаева:

В тумане, синее ладана,

Панели - как серебро.

Навстречу летит негаданно

Развеянное перо.

И вот уже взгляды скрещены,

И дрогнул - о чём моля? -

Твой голос с певучей трещиной

Богемского хрусталя...

Анна Ахматова:

Всё тебе: и молитва дневная,

И бессонницы млеющий жар,

И стихов моих белая стая,

И очей моих синий пожар.

Николай Гумилёв:

Гляжу на Ваше платье синее,

Как небо в дальней Абиссинии,

И украшаю Ваш альбом

Повествованием о том.

Это «Синяя звезда» Николая Гумилёва:

Я вырван был из жизни тесной,

Из жизни скудной и простой,

Твоей мучительной, чудесной,

Неотвратимой красотой.

И умер я... и видел пламя,

Невиданное никогда:

Пред ослеплёнными глазами

Светилась синяя звезда.

Преображая дух и тело,

Напев вставал и падал вновь,

То говорила и звенела

Твоя поющей лютней кровь.

И запах огненней и слаще

Всего, что в жизни я найду,

И даже лилии, стоящей

В высоком ангельском саду.

И вдруг из глуби осиянной

Возник обратно мир земной,

Ты птицей раненой нежданно

Затрепетала предо мной.

Ты повторяла: «Я страдаю», —

Но что же делать мне, когда

Я наконец так сладко знаю,

Что ты — лишь синяя звезда.

Булат Окуджава:

Когда мне невмочь пересилить беду,

когда подступает отчаянье,

я в синий троллейбус сажусь на ходу,

в последний, в случайный.

Новелла Матвеева:

Набегают волны синие.

Зелёные? Нет, синие.

Как хамелеонов миллионы,

Цвет меняя на ветру.

Без синего не обошлось и в самом знаменитом стихотворении Иосифа Бродского:

Ни страны, ни погоста

не хочу выбирать.

На Васильевский остров я приду умирать.

Твой фасад тёмно-синий

я впотьмах не найду.

между выцветших линий на асфальт упаду.

А это Александр Кушнер:

Декабрьским утром чёрно-синим

Тепло домашнее покинем

И выйдем молча на мороз.

Киоск фанерный льдом зарос,

Уходит в небо пар отвесный,

Деревья бьёт сырая дрожь,

И ты не дремлешь, друг прелестный,

А щёки варежкою трёшь.

А ещё были «Синие гусары» Николая Асеева. И синенький скромный платочек, у которого несколько вариантов текстов и авторов слов.

Цвету в поэзии посвящено немало научных иссле­дований. Так, Владимир Шалак, кандидат философ­ских наук, старший научный сотрудник Института философии РАН, утверждает (сайт Психология и бизнес онлайн - Чёрный вечер. Белый снег):

Эта статья будет интересна лишь небольшой группе людей, которых условно можно назвать эстетами. А речь в ней пойдёт об упоминании различных цветов в русской поэзии XX века.

Несколько лет назад мы составили выборку, состоящую более чем из 1500 стихотворений 300 известных поэтов XX века. Стихотворения были распределены с 1900 по 2000-е гг. Затем они были объединены по пятилетним периодам времени. Таким образом, на каждый такой период пришлось в среднем 75 стихотворений. Нам было интересно соотнести выраженность различных психолингвистических характеристик анализи­руемого материала с трагическими событиями в истории СССР, попытаться дать свой ответ на вопрос, почему перестала существовать пос­ледняя империя нашей планеты?

Дело в том, что цвет имеет значительную культурно-психологическую нагрузку. В живопи­си и искусстве кино цвет всегда использовался как одно из мощных средств воздействия на человека. Загадке цвета посвящали свои трактаты знаме­нитые философы. Психологи создали специальные тесты, которые посредством оценки отношения к различным цветам позволяют производить тонкую диагностику состояния человека. Для обычного человека, принадлежащего к европейской культуре, чёрный цвет - цвет траура, серый цвет ассоциируется с безликостью, синий цвет несёт в себе спокойствие ночи, красный цвет возбуждает. Мы не собираемся продолжать это перечисление, так как оно будет заведомо неполным. Заинтересованным лицам лучше обратиться к специальной литературе. Мы же просто представим полученные результаты, снабдив их краткими комментариями.

Оценки на диаграммах вычислялись следую­щим образом. 1 - это средняя частота упоми­нания конкретного цвета во всей анализируемой выборке. Для конкретного пятилетнего периода оценка вычислялась как отношение частоты упоминания конкретного цвета в данный период к средней частоте во всей выборке. Например, оценка 2,75 для синего цвета в 1931-1935 гг. означает, что в этот период частота упомина­ния синего цвета в 2,75 раза превышала среднюю частоту его упоминания в поэзии XX века.

На каждой диаграмме чёрная прямая линия представляет оценку линейного тренда упоми­нания конкретного цвета в поэзии XX века. Если опять обратиться к синему цвету, то оценка линейного тренда говорит, что его частота вXX веке снизилась в 3 раза с 1,5 до 0,5.

Синему цвету посвящена книга Яна Балека «Синий - цвет жизни и смерти. Метафизика цвета» / Перевод с чешского Инны Мочульской (М.: Ис- кусство-XXI век, 2008,408 с., ил.), о которой узнала из статьи Ольги Балла «Синий - от Богородицы до порнографии» («Новый мир». - 2009. - № 11).

Мы не вспомнили «Синей птицы» - самой по­этичной пьесы Метерлинка. А СИНИХ фильмов даже и касаться не будем!

Вот такой получился сумбурный этюд, не­большой набросок. Развивайте его, ищите свои смыслы, строки, полотна. Дополняйте. Основная работа в поисках СИНЕГО впереди. Да будет с вами СИНЕВА!

P.S. А в Петербурге есть СИНИЙ мост.