Володчинский В. Земляк на вершине власти / В. Володчинский // Мысли. - 2023. - № 2. - С. 34-37.

Дата публикации: 22 марта 2023.

4 мая исполняется 100 лет со дня рождения Бориса Ивановича Стукалина, советского партийного и государственного деятеля, судьба которого связана с Воронежским краем. Некоторые из близких к нему людей считали, что его кандидатура могла быть со временем рассмотрена на должность Генсека ЦК КПСС.

ОТ РЕПОРТЁРА РАЙОНКИ ДО МИНИСТРА

Борис Иванович - уроженец Тамбовской области. Имея за плечами восемь клас­сов, в нашу область он в 1939 году приехал учиться в политпросветшколе, что распола­галась в Острогожске. Но родители Стукали­на жили материально очень трудно, поэтому Борису пришлось со второго курса полит- просветшколы уйти и приступить к работе в редакции острогожской районной газеты «Новая жизнь». Там он сближается с ещё одним молодым сотрудником - Василием Ку- банёвым, поэтом, человеком необычным и увлечённым. Одно из важнейших дел жизни Бориса Ивановича Стукалина - поиск, систе­матизация, издание и пропаганда творческо­го наследия своего друга предвоенных лет, умершего в 1942 году в Острогожске.

В сентябре 1941 года Стукалин был призван в армию. Окончив военную школу радиоспеци­алистов, он до 1946 года служил радиомасте­ром сначала в Москве, потом на Западном и 2-м Белорусском фронтах, а по окончании войны - в Северной группе войск.

Демобилизовавшись, Стукалин вернулся в Острогожск и был принят на работу пропа­гандистом в райком партии, поскольку на фронте в 1943 году вступил в партию и имел довоенный опыт работы в районной газете. Автору этих строк Борис Иванович расска­зывал, что ему, как пропагандисту райкома, в отсутствие редактора районной газеты не просто доверялось, а вменялось в обязан­ность подписание номеров районки в печать. В райкоме Стукалину довелось проработать два года. В конце 1948 года его назначили ре­дактором районки в Абрамовку (тогда - район­ный центр, ныне - посёлок Таловского райо­на Воронежской области). Там, в Абрамовке, Борис Стукалин регистрирует брак с Ольгой Любуциной, с которой познакомился во вре­мя работы в Острогожске. И вскоре молодые переезжают в Россошь, куда получает назна­чение редактором районной газеты Борис. В Россоши в семье Стукалиных рождаются дети - Владимир и Марина. Пребывание в Россоши для Стукалина совпало с окончанием заочного отделения Воронежского педагогического ин­ститута по специальности «Учитель истории». После двух лет работы в Россоши Стукалина перевели в Борисоглебск собкором «Комму­ны» и в том же году назначили редактором 

«Молодого коммунара», а ещё через четыре года - редактором «Коммуны». Тридцати­трёхлетний, он был самым молодым руково­дителем этой газеты во всей её уже более чем 100-летней истории. Позже он станет са­мым молодым на тот момент министром.

В 1960 году Стукалин покидает Воронеж и направляется в Москву на работу в аппарат ЦК КПСС инструктором отдела пропаганды и агитации. Вскоре назначается заведующим сектором печати, радио и телевидения отдела пропаганды ЦК по РСФСР.

С 1963 года он начинает заниматься делом, ставшим главным в его жизни. Его назначе­ние председателем Государственного коми­тета Совета Министров РСФСР по печати в ранге министра стало началом большого, интересного, трудного пути к заслуженному званию «маршала книжных войск», как име­новал его писатель Борис Полевой.

На пять лет - с 1965 по 1970 год - партийное руководство оторвало Бориса Ивановича от издательского дела, чтобы использовать его навыки журналиста, пропагандиста, руково­дителя СМИ в самой важной газете СССР - «Правде» - на должности сначала заместите­ля главного редактора, а потом - и первого заместителя.

Возвращение к издательскому делу было для Стукалина не вторым вхождением в ту же реку: если до «Правды» он возглавлял ре­спубликанский комитет по печати, то после «Правды» - уже союзный, вскоре из комите­та по печати переименованный в комитет по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, что расширило объём ответствен­ности председателя.

Так и прокомандовал он книжным делом до декабря 1982 года, когда сменивший на по­сту Генсека умершего Брежнева Андропов назначил Стукалина заведующим отделом пропаганды ЦК КПСС.

В своём письме к Стукалину 14 декабря 2002 года бывший директор издательства «Ав­рора» Борис Пидемский намекает на то, что Борис Иванович отказался от поста секрета­ря ЦК по идеологии, с которого мог бы пересесть на главный трон СССР. 

С 1982 года, после смерти долгие годы считавшегося главным идеологом партии М. А. Суслова, се­кретарями по идеологии вплоть до 1985 года последовательно становились будущие Ге­неральные секретари ЦК КПСС: Андропов, Черненко, Горбачёв.

Если верить Пидемскому о предложении Стукалину стать секретарём ЦК по идеоло­гии, то оно могло поступить, скорее всего, от Черненко, потому что, как пишет историк-советолог Николай Митрохин, Стукалин входил в политическую группировку, пользовавшуюся огромным влиянием в эпоху Черненко. 

 Отказ Стукалина привёл к тому, что секре­тарём ЦК КПСС по идеологии стал Горбачёв. Борис Иванович знал Горбачёва ещё по Ставропольскому краю, от которого четыр­надцать лет подряд избирался депутатом Верховного Совета СССР и понимал, что ра­ботать с ним не сможет.

Бывший член Политбюро ЦК КПСС, бывший первый секретарь Воронежского обкома партии Виталий Воротников в своих воспо­минаниях о Стукалине указывает, что Борис Иванович чувствовал себя неуютно в рутин­ной обстановке, которая была характерна для аппарата ЦК, он оказался втянутым в весьма непростые отношения между Андроповым и Черненко и с первых месяцев работы в ЦК ощутил пристрастное отношение к себе со стороны набиравшего силу Горбачёва.

Стукалин летом 1985 года был отправлен пос­лом в Венгрию, а должность заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС занял Алек­сандр Николаевич Яковлев, идеолог пере­стройки и могильщик КПСС.

ДЛЯ САМОЙЧИТАЮЩЕЙ СТРАНЫ

Ещё будучи заведующим сектором печати, радио и телевидения отдела пропаганды ЦК по РСФСР, Стукалин глубоко изучил поло­жение с книгоиздательским делом в стране, нашёл его явно неблагополучным и вместе с группой единомышленников доказал в ЦК КПСС необходимость создания государ­ственных комитетов по печати в центре и ре­спубликах. Российский Госкомиздат поручили возгла­вить ему.

К этому времени СССР уже считался самой читающей страной. Причём это не завышен­ная самооценка, как может показаться на взгляд из сегодняшнего времени, а резуль­тат вполне конкретного международного исследования, показавшего в 1950 году, что житель Советского Союза тратит на чтение примерно 11 часов в неделю — вдвое боль­ше, чем житель США, Англии и Франции.

К тому же в СССР была создана самая раз­ветвлённая в мире библиотечная система, насчитывавшая 150 тысяч библиотек.

И если в 50-е - начале 60-х годов читатель­ский спрос вполне удовлетворялся - при низких доходах населения книга ещё не входила в число предметов первой необхо­димости, то во второй половине 60-х появи­лись первые признаки книжного дефицита, который рос год от года, хотя в середине 70-х гг., когда Стукалин возглавлял Госком­издат СССР, наша страна прочно занимала ведущее место в мире по производству книг на душу населения. По данным Книжной Па­латы, в 1975 г. в СССР было издано 83,5 тыс. наименований книг общим тиражом 1671 млн экз., т.е. 6,6 экземпляров на душу населения. В РСФСР было издано в том же году 52,3 тыс. названий книг тиражом 1300 млн экз., т.е. 9,72 экземпляоов на душу населения. Книг не хватало даже тогда, когда они издавались огромными тиражами: например, 22-томное собрание сочинений Л.Н. Толстого и 8-том- ник М.А. Шолохова были изданы тиражом по 1 млн экземпляров. Об уровне спроса на книжную продукцию ярко свидетельствует тираж трёхтомника А. С. Пушкина, выпущенный по свободной подписке уже после ухода Б. И. Стукалина с поста председателя Госкомиздата. На Пуш­кина подписалось 11,5 миллиона человек, т.е. выпустить пришлось более 30 миллионов эк­земпляров книг. Своих мощностей на это не хватило - пришлось договариваться с фин­нами. При этом в 1970-е годы тираж 200000 эк­земпляров для художественной литературы в США считался рекордным, а у нас - нор­мальным.

Книжный дефицит был связан не только с тем, что книга для советского человека в то время была одним из главных развлечений, но и с тем, что люди стали переселяться из бараков и коммуналок в отдельные кварти­ры и могли себе позволить создание домаш­них библиотек. Надо признать, что создание таких библиотек постепенно стало модой и всё чаще не свидетельствовало о росте культурного уровня их хозяев. Поддержанию такой моды и росту книжного дефицита способствовали низкие цены на книги. Несмотря на то, что производство бумаги и полиграфические мощности росли в год на 5-7 %, разрыв между растущими потребностя­ми в книгах и объёмом выпуска литературы 

не сокращался. Да и бумаги в СССР всё-таки производили в 6 раз меньше, чем в США, и в 2 раза меньше, чем в Японии.

В середине 70-х бумажные ресурсы распре­делялись так: 25-28 % шло на учебники и учебные пособия; на художественную лите­ратуру и книги для детей - свыше 40 %, на всю общественно-политическую литературу, куда, кстати, входили не только так называе­мые партийные издания, но и книги по исто­рии, философии, экономике - 9 %; остальная бумага расходовалась на выпуск научных, справочных, энциклопедических, производ­ственно-технических и всех других видов изданий.

Некоторые партийные издания - материалы съездов партии, пленумов ЦК, труды руково­дителей партии и государства издавались ти­ражами в сотни тысяч экземпляров. Но эти из­дания, как правило, расходились и приносили издательствам прибыль. Политиздат был од­ним из самых процветающих издательств. В целом в системе Госкомиздата списывалось нереализованной литературы менее 1 %, тог­да как Минфином на эти цели выделялись средства в объеме 2 % от номинала.

Среди нереализованной литературы были из­дания Академии наук, бледно оформленные книги малоизвестных провинциальных лите­раторов, брошюры узкой тематики, дорогие многотомные издания непопулярных авторов. В 1974 году началось практическое осуществление идеи Госкомиздата по частичному удовлетворению спроса на дефицитную ли­тературу в обмен на макулатуру. За каждые 20 кг макулатуры, сданных в пункт приёма, там же можно было купить книги, в продажу не поступавшие — или поступав­шие, но крайне редко. Сразу собрать 20 кг было трудно, поэтому в основном сдавали порциями, о чём на талонах делались отмет­ки, пока не достигали необходимой массы. В результате реализации программы изда­тели получили дополнительную бумагу, на которой были напечатаны многие миллио­ны добротных книг, целлюлозно-бумажная промышленность - сотни тысяч тонн ценно­го сырья, а читатели-сдатчики макулатуры - нужные им книги. К тому же более широкое использование в производстве бумаги и кар­тона вторичного сырья дало возможность сократить вырубки леса, очищать от бумаж­ного мусора дворы, квартиры, учреждения. В памятках для сдатчиков макулатуры писа­лось, что 60 кг этого вторсырья сохраняют одно дерево, которое вырастает в течении 50-80 лет.

Ещё одной инициативой Госкомиздата, оформленной в виде правительственного постановления, стала организация выпуска детской литературы научно-техническими издательствами. Каждое издательство, вы­пускавшее научно-техническую литературу, взяло на себя обязательство осуществить выпуск детских книг нескольких названий. Так, в выпуске 20-томной серии «Библио­тека приключений» приняли участие изда­тельства: «Транспорт», «Недра», «Машино­строение», «Стройиздат», «Радио и связь», «Металлургия», «Энергоиздат», «Лесная про­мышленность», «Колос». Этими и другими научно-техническими из­дательствами был выпущен ещё ряд серий книг для детей. По предложению Госкомиздата в стране было введено бесплатное пользование школьными учебниками. Это нашло отраже­ние даже в 45-й статье Конституции СССР, принятой в 1977 году. Такая мера, помимо её социальной значимости, дала значительную экономию бумаги за счёт продления жизни учебной книги. Руководитель одного из главков Госкомиз­дата Семён Галкин вспоминал, что возглав­лял подразделение, перед которым была поставлена задача - обеспечить выпуск де­фицитных изданий в нужной номенклатуре и объёмах, увеличить выпуск книжно-журналь­ной и альбомной литературы, от смежных минестерств и ведомств добиваться, чтобы они они увеличивали объём производства про­дукции, необходимой для книгопечатания, и многое другое. Качество отечественных ма­териалов не должно было уступать импорт­ным. По словам Галкина, Стукалин для этого лично встречался с руководителями Госсна­ба, Госплана, Минлесбумпрома, Минхимпро- ма, Внешторга, являлся инициатором новых подходов к организации издательского дела с учётом передового зарубежного опыта.

Ещё одной заслугой Стукалина стало присо­единение нашей страны к Женевской кон­венции по охране авторских прав. Подписан­ная 6 сентября 1952 года, эта конвенция в СССР вступила в силу 27 мая 1973 года. При активном участии Стукалина и поддержке Косыгина и Андропова было создано Все­союзное агентство по авторским правам (ВААП). Взяв обязательства перед зарубеж­ными авторами, наши издательства получили возможность без ограничений переводить и печатать их произведения.

Вот как вспоминал об этом Борис Иванович в своей книге «Годы, дороги, лица...»: «ВААП был создан по моему предложению. И было это так. Я упоминал уже о том, что наши за­рубежные партнёры часто обвиняли нас в «пиратстве», так как СССР не являлся участ­ником международных договоров по защите прав авторов и потому не выплачивал гоно­рары иностранцам, так же как, впрочем, и зарубежные издатели нашим авторам. Про­блема эта порой приобретала острый поли­тический характер. Достаточно сказать, что в начале 70-х годов США связывали условия распространения на нашу страну статуса наиболее благоприятствуемой нации в еди­ный пакет: предоставление свободы эмигра­ции евреям, выплату долгов по ленд-лизу и присоединение к Всемирной Конвенции по авторским правам».

Благодаря подписанию этой конвенции рос­сийские издательства получили возмож­ность переводить нашу литературу на ино­странные языки, издавать её и продавать в другие страны. Издательства «Мир» и «Прогресс» переводили 50 языков и издавали нашу литературу. Школьники и студенты десятков стран учились по нашим учебникам. «Прогресс», например, ежегодно выпускал примерно 1600 различных назва­ний книг и журналов тиражом в 30 миллио­нов экземпляров. Эта литература распро­странялась в 140 странах.

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР

Все, кому довелось общаться с Борисом Ива­новичем Стукалиным, отмечали его необыч­ное для чиновника внимание к людям.

Уже одно то, что он через всю жизнь пронёс память о юношеской дружбе с Василием Ку- банёвым, говорит о высокой порядочности этого человека.

Благодаря вниманию со стороны Стукалина многие воронежские литераторы получили возможность публиковаться в областной печати. Так, в «Молодом коммунаре» Борис Иванович организовал литературные «По­сиделки», в которых участвовали художник редакции Владимир Кораблинов, фотокор­респондент Василий Песков и корректор Алексей Прасолов. Все они ныне составляют гордость истории отечественной литературы. На «Посиделки» приходили и уже признан­ные на тот момент воронежские писатели, которые с переходом Стукалина в «Коммуну» активно выступали на её страницах со свои­ми произведениями: Максим Подобедов, Ми­хаил Булавин, Алексей Шубин, Ольга Кретова, Гавриил Троепольский, Георгий Воловик, Геннадий Лутков, Павел Касаткин.

Те, кто работал со Стукалиным, вспоминают об удивительной скромности этого чело­века. В коллективах он не терпел сплетен, склок и анонимок. Виталий Иванович Воротников о Стукалине отзывался так: «Эрудированный собеседник, исключительно трудолюбивый, до щепетиль­ности скромный, чрезвычайно ответствен­ный и принципиальный, добрый и отзывчи­вый товарищ». Уроженец Воронежской губернии, военный журналист и писатель Семён Михайлович Борзунов отмечал такие качества Стукалина: «Честность, трудолюбие, справедливость, от­ветственное отношение к порученному или самим избранному делу, глубоко уважитель­ное отношение к людям: умение выслушать их, вникнуть в их работу, и, если требуется, помочь добрым словом и посильным делом, а потом - по достоинству оценить их вклад в ту или иную сферу». Дополняет образ Стукалина ещё один уро­женец Воронежского края поэт Егор Исаев: «Убеждение, совесть и каждодневная поль­за - вот его жизненные принципы. Он никог­да не господствовал в должности, он всегда был товарищем». Бывший собкор «Правды» во Франции, а впоследствии директор издательства «Про­гресс» Вольф Седых вспоминал, что «Сту­калин никогда не подчёркивал своё министерское положение, всегда оставаясь демократичным, открытым в общении с людьми любого ранга».

Виктор Кожемяко, работавший со Стукали­ным в «Правде», в своих воспоминаниях от­метил, что Борис Иванович внёс в коллектив «Правды» корректность, вежливость, благо­желательность. На одной из редакционных «летучек» про­звучала запомнившаяся Кожемяко фраза Стукалина: «Не оскорблениями, а убедитель­ными аргументами критика «Правды» должна быть сильна...»

Стукалинское умение найти золотую середи­ну между крайними точками зрения прояви­лось в отношении издания «Мастера и Мар­гариты» Булгакова. В СССР роман был издан в 1973 году. Борис Иванович рассказывал мне, что ему пришлось фактически воевать на два фронта: во-первых, с теми, кто был против возвращения из забытья имени Бул­гакова, а во-вторых, с теми, кто непомерно выделял фигуру писателя из литературной среды его современников. Уже упоминавшийся бывший директор изда­тельства «Аврора» Борис Пидемский харак­теризовал жизненный путь Стукалина как «честный, без взяток и подкупа, пресмыка­тельства, любых комбинаций путь порядоч­ного, одарённого, трудолюбивого человека». По жизни он двигал себя сам - больше не­кому было. Отец Бориса Ивановича с 20-х годов прошлого века ездил по стройкам, работал каменщиком. В марте 1945 года ми­номётчик Иван Лукьянович Стукалин погиб в боях под Кёнигсбергом на войне в апреле 1945 года. Мать - Александра Семёновна - ухаживала за старшим братом Бориса Серге­ем, инвалидом детства. 

Верность Стукалина дружбе проявилась не только по отношению к Василию Кубанёву, но и по отношению к фронтовым друзьям. Мне довелось встречаться с сослуживцем Бориса Ивановича Григорием Степановичем Остапенко. Познакомились мы с Остапенко на его ро­дине - в Каменском районе. Григорий Сте­панович кроме того, что был профессором, доктором технических наук и академиком Российской академии естественных наук, ещё и писал стихи, выпустил несколько поэти­ческих сборников, состоял в Союзе военных писателей «Воинское содружество». Свёл нас поэтический фестиваль «Воронцовая Русь», ежегодно проходящий в Каменке. Не помню, почему мы в разговоре коснулись личности Стукалина, но Григорий Степанович поведал, что служил со Стукалиным во время войны и до сих пор поддерживает связь с ним. Я, признаться, сначала не поверил тому, что бывший член правительства страны сохра­нил дружбу с военных времён. Но Григорий Степанович убедил меня в том, что Стукалин действительно его знает и помнит. А встретились они впервые во время учёбы в Воронежской военной радиошколе. Оста­пенко что-то слышал до этого о Стукалине и Кубанёве от своего друга, учившегося со Стукалиным в политпросветшколе. Так и прошли друзья всю войну рядом. И после войны связь не порывали, хотя работали в разных сферах. Когда оба жили в Вороне­же, общались семьями. Когда Стукалины пе­реехали в Москву, Остапенко останавливал­ся у них, бывая в столице. Не только верность дружбе - характерная черта Стукалина, но и верность жизненным ду­ховным ориентирам, которые он в угоду поли­тической моде менять не хотел. Это ярко проявилось в организации им празд­нования в 1999 году 100-летнего юбилея писа­теля Леонида Леонова, творчество которого не вписывалось в идеологические ориентиры руководства России девяностых годов.

Автору этих строк Борис Иванович рассказы­вал, как бывший Председатель Совета мини­стров СССР Николай Иванович Рыжков помог ему добиться выделения денег на проведе­ние мероприятий, посвящённых юбилею Лео­нида Леонова. Всё решила записка бывшего главы советского правительства тогдашнему главе Газпрома Вяхиреву. В одном из интервью Борис Иванович ска­зал: «Знаете, для меня фронт - это был, пре­жде всего, труд. Тяжёлый, изнурительный, ежедневный труд, огромные нервные, эмо­циональные нагрузки, изматывающие чело­века, но, с другой стороны, формирующие его характер. И ещё один вывод, который я сделал для себя: война - это суровая нрав­ственная школа».

Память о полководцах войны, сформировав­шей его характер и нравственные принципы, была для Стукалина священна. Не случайно в 90-е годы он стал членом Комитета памяти Маршала Советского Союза Г.К. Жукова и одним из основателей Фонда выдающихся полководцев и флотоводцев, непосредствен­но работал над подготовкой и выпуском ряда книг и альбомов, посвящённых Г. К. Жукову, К. К. Рокоссовскому, А. М. Василевскому.

На протяжении многих лет Борис Иванович дружил с Константином Симоновым, одним из самых выдающихся летописцев Великой Оте­чественной войны. После кончины Симонова Б. И. Стукалин стал его душеприказчиком, ис­полнителем его последней авторской воли.

За год до своей кончины Борис Иванович выступал на презентации книги Маршала Со­ветского Союза М. В. Захарова «Генеральный штаб в предвоенные годы» в культурном цен­тре Вооружённых сил Российской Федерации. Наряду с памятью о полководцах Великой Победы Б. И. Стукалин много времени и сил посвятил сохранению традиций советского книгоиздания в условиях начавшегося распа­да СССР. Выйдя на заслуженный отдых после пятилетнего пребывания в Венгрии, он создал фонд имени И. Д. Сытина при Ассоциации со­ветских книгоиздателей, а также Совет вете­ранов книгоиздания со своим собственным издательством. Эти организации содейство­вали выпуску и распространению социально значимой литературы, заботились о ветеранах отрасли, об их материальной и моральной под­держке. Мне довелось общаться с Борисом Иванови­чем трижды. Первые два раза в Острогожске, а последний раз - в фойе его дома в Большом Афанасьевском переулке в районе Арбата. Встречи убедили в подлинной интеллигентности этого человека, мудрости и искреннем уважении к любому собеседнику.

Не раз слышал от острогожцев, которым до­водилось обращаться к Борису Ивановичу за помощью, о его внимании к нуждам земляков. Люди российской глубинки, каковой многим видится Острогожск из столичных кабинетов, общаясь со Стукалиным, абсолютно забыва­ли, что перед ними член ЦК, председатель Госкомитета и т.д. и т.п. Какой бы сферы ни касались просьбы острогожцев, он всегда на­ходил людей, способных помочь в решении вопросов.