Силин В. Очарованный лесом / В. Силин // Коммуна. - 2023. - № 39. - С. 8.

Дата публикации: .

С Михаилом Михайлови­чем Вересиным я встре­чался всего три раза. И всегда в одном и том же месте — в редакции институт­ской газеты «Залесные кадры». Сю­да он приходил с той же регуляр­ной периодичностью, что и на ка­федру. Приходил не с пустыми ру­ками. «Вересин всякий раз при­носил статью, очерк или зарисов­ку, — вспоминала редактор газеты «За лесные кадры» Людмила Сур­кова. - Его многочисленные публи­кации на страницах многотиражки не были сухими, наукообразными и занудными опусами иного каби­нетного учёного. Да, собственно, Михаил Михайлович никогда не сидел, закрытый в четырёх стенах. Его поле деятельности—лес, при­рода, лесные угодья...». Те самые газетные публикации стали основой для научно-попу­лярных книг Михаила Вересина: «Леса воронежские», «Рассказы о лесах и дубравах», «Отечествен­ные лесоводы».

Удивление сосной

Почему именно лес явился для Вересина той стезёй, на которую он уверенно вступил в доволь­но юном возрасте? Михаил Ми­хайлович на этот вопрос дал от­вет в своих автобиографических заметках: «Из ярких впечатлений раннего детства осталась в памя­ти поездка летом 1916 года с ма­терью в Финляндию к её родной сестре, бывшей замужем за воен­ным. Природа страны,её сосно­вые леса на холмах с замшелыми валунами и обилием земляники, синие «глаза» озёр в низинах за­помнились навсегда». Вот и она, отправная точка в биографии будущего крупного учёного — «сосновые леса на хол­мах!». На ту пору Мише Вересину бы­ло шесть лет, а с двух он жил в Во­ронеже и области. В 1917-м посту­пил в реальное училище, но власть в тот год коренным образом пере­менилась, и он очутился в 1-й Со­ветской школе-девятилетке. Потом ещё пришлось поменять ме­сто учёбы. На занятия он стал хо­дить в фабрично-заводское учи­лище при заводе им. В. И. Лени­на (бывшем Столля), где препо­давал отец Михаила. Из Воронежа путь Вересина ле­жал в Хреновое. В 1925 году он по­ступил в Лесной техникум. О том времени будущий профессор-се­лекционер так вспоминал: «Тех­никум тогда помещался в одно­этажном деревянном здании быв­шей лесной школы. На южном фа­саде ещё сохранилась вывеска, на­писанная бронзовыми буквами по чёрному полю, с обозначением да­ты основания школы - 1888 год...». Но больше всего памятны ему были обстановка и атмосфера, ца­рившие в техникуме. «Мы видели большой труд и лю­бовь к своему делу преподавателей и руководства техникума, - писал на склоне лет Михаил Вересин, - их стремление создать наилучшие условия для овладения професси­ей лесовода».

География с селекцией

В науку Вересин пришёл не с учеб­ной скамьи. Перед этим семь лет отдал практике. Начинал, что на­зывается, с низов. Работал специ­алистом в Савальском лесниче­стве, на областной опытной лесной станции. И только потом поступил в аспирантуру Воронежского ле­сотехнического института. С это­го времени и берёт отсчёт целена­правленная научная работа Вереси­на. В 1949 году он становится заве­дующим кафедрой лесных культур, а через два года основывает кафе­дру генетики и селекции. Тогда-то к его имени и фамилии неизмен­но стали добавлять словосочетание «ведущий лесовод-селекционер». В книге «Лесная школа», вышед­шей в Москве в 1988 году, её автор - известный публицист Роальд Фёдо­ров - немало страниц посвятил Ми­хаилу Вересину. Вот в чём, по его мнению, состоит главный вклад учё­ного в практику: «Гордость Михаи­ла Михайловича—его детище: географические культуры сосны обык­новенной. Они занимают в общей сложности 40 гектаров. Ещё в нача­ле 50-х годов через сеть лесных кон­трольно-семенных станций Вере- син получал семена из 353 пунктов страны... В собранной под воронеж­ским небом коллекции есть «делега­ты» почти из всех районов распро­странения сосны обыкновенной». Зачем это понадобилось Вересину? От правильного выбора геогра­фической местности, откуда взя­лись семена для закладки новых лесов, во многом, если не во всём, зависит успех дела, а значит, и уро­жайность древесины. Известно, что от местных семян довольно ча­сто получается жизнеспособное потомство. Тогда возникает во­прос: зачем испытывать семена из разных географических мест? На что Вересин отвечал: «Лесосе­менное дело - очень тонкое. Да, из местных семян преимущественно вырастает хорошее потомство, но не всегда наилучшее. Вот поэтому и нужно «проиграть» все возмож­ные варианты и выбрать лучший». Ну и этого недостаточно для полного успеха. «Наилучшее по­томство можно ожидать от семян в урожайные на них годы, — уточ­нял Вересин. - В неурожайные же, даже если брать наиболее доброт­ные деревья, семена будут уступать в достоинствах своим родителям». В одну из встреч с Вересиным он мне и Людмиле Сурковой объяснял особенности современных лесов: «Учение Георгия Фёдоровича Мо­розова о лесе обосновывалось фак­тическим материалом, взятым при наблюдении «бытия» естественных лесов. Ныне леса стали другими. Массивов, нетронутых человеком, не ощутивших последствий его вме­шательства, по крайней мере в на­шей чернозёмной зоне, нет. Напро­тив, много лесных насаждений ис­кусственных. Но в само их создание заложены морозовские идеи, из ко­торых выросла, например, биоге- оценология — учение о живых со­обществах, свойственных той или иной географической зоне». Поэтому столь ценным оказы­ваются созданные Вересиным ге­ографические культуры сосны и ели, лесопитомнические куль­туры дуба, коллекция гибридов тополя, прививка кедра на сосну. Известен Вересин в научном со­обществе и своими работами в се­лекции тополя. Один из его гибри­дов иногда так и называют - «то­поль Вересина». Он быстро растёт, с красивой неширокой овальной кроной и ровным стволом. Од­нажды Михаил Михайлович ото­слал в дар черенки побегов тополя в Донецкий ботанический сад. Там они хорошо прижились. В 1979 го­ду деревца пересадили в сквер пе­ред гостиницей. Они быстро вы­росли, зашумели листвой. Как они там сейчас в Донецке, воронежские тополя Вересина?

Белой акации гроздья душистые

В своей последней книге «Расска­зы о лесах и деревьях» Михаил Ми­хайлович ведёт читателя по тропам Савальского леса, рисует во всей красе первоцветы, рассказывает о двухсотлетних соснах, любует­ся карельской берёзой, проводит экскурсию в самый древний в на­ших местах Шипов лес... И здесь же мы узнаём о дубе писателя Ми­хаила Шолохова, о любимых дере­вьях поэта Михаила Лермонтова. Одна из глав так и называется — «Лермонтовские деревья». Вересин был страстным почита­телем творчества Лермонтова. Ма­ло того что досконально знал все произведения классика, но и про­штудировал их на тот счёт, какие деревья и кустарники Лермонтов упоминает или описывает в сти­хах и прозе. Оказалось, что веко­вые дубы, ели, тенистые чинары и плакучая ива, виноградные ло­зы и плющ, а ещё терновник, бу­зина, кизил и можжевельник со­ставляют природный антураж сти­хотворений. Но больше всего ве­ликому поэту по душе была белая акация. Вот и умирающий Мцы­ри просит старика-монаха пере­нести его «в наш сад, в то место, где цвели акаций белых два куста». И смертельно раненную черкешен­ку Бэлу из «Героя нашего време­ни» похоронили, где «кругом её могилки теперь разрослись кусты белой акации».

Век сосны, а уж тем более век дуба, куда длиннее человеческо­го. И не всегда лесовод-селекци­онер увидит окончательные пло­ды своего труда. Вересин об этом знал - как знал и то, что есть кому передать эстафету. В своих учени­ках он был уверен.