Дьяков Д. Романтика «активной обороны» / Д. Дьяков // Воронежский курьер. – 2003. – 25 января (№ 9-10). – С. 7-8.
Генералам быть романтиками не положено. Не та у них социальная аура. Копание в тонкостях человеческой психики как-то плохо сочетается с уставным отношением к народу как к потенциальному «пушечному мясу». Тут уж одно из двух: стал генералом – забудь о категориях нравственности, муках совести и прочей интеллигентской чепухе. И горе тому, кто рискнет нарушить сей казарменный постулат. Генерал Ф. Харитонов рискнул. Его судьба – драма человека, пытавшегося соединить высокий воинский чин и добродетель. Оттого, наверное, и выпадает она из колоды судеб несгибаемых полководцев, огнем и мечом разящих врагов Отечества.
Федор Михайлович Харитонов родился 11 января 1899 года на окраине города Рыбинска, что расположен у слияния рек Шексны и Волги. Романтика вольницы, связанная в истории с названием великой русской реки, еще в детстве предопределила его характер. Бурлацкие удаль и молодечество, горячие споры и песни под гармонь, кулачные бои и задушевные беседы, неизбывная тоска и забубенное веселье – вот обстановка, в которой рос будущий генерал. Поначалу все это весьма своеобразно сказывалось на его юношеских поступках. В Октябрьские дни 1917 года молодой Харитонов самолично переименовал окраину Рыбинска в «Степано-Разино», прибив соответствующую табличку на въездной дороге. А потом было театральное представление «Бедность не порок», которое Харитонов поставил в сарае одного богатого купца...
В 1919 году он записывается добровольцем в рабочий полк и отправляется на восточный фронт «бить Колчака». Попадает в знаменитую Чапаевскую дивизию, где обретает кумира – будущего героя целой серии советских анекдотов. Отныне В.И. Чапаев для него – пример на долгие годы. Собственно, и военным-то Харитонов решил стать после знакомства с легендарным комдивом. А до этого момента всерьез думал о профессии учителя.
Романтика Гражданской войны, столь манящая юного красноармейца, оставила свою печать на Харитонове в виде сабельного рубца от виска к подбородку да простреленной ноги. В таком виде он и явился в родной Рыбинск. Работал в военкомате, был пионервожатым, организатором детских спортивных лагерей…
Карьеру военного начал делать только в 30-е. По комсомольской путевке учился на командирских курсах «Выстрел», после чего командовал батальоном, полком, был начальником штаба дивизии. Незадолго до войны окончил академию Генштаба и стал командиром воздушно-десантного корпуса.
В июне 1941-го, когда начались боевые действия, генерала Харитонова отправляют на Южный фронт, где он практически сразу вступает в командование 9-й армией.
О его боевом соединении заговорили уже к осени. К этому времени была полностью отдана противнику Украина, и Красная Армия ценой неимоверных усилий смогла восстановить линию фронта на юго-западе России. Немцы бросились к Азовскому морю. Для достижения успеха на этом пути им необходимо было получить ключ к Кавказу – город Ростов-на-Дону. Обороняла «Ростов-папу» армия генерала Харитонова.
Задача, поставленная перед командармом-9, состояла в том, чтобы как можно дольше отражать многочисленные танковые атаки «гения немецкого наступательного боя» генерала Э. фон Клейста. Харитонов избрал следующую тактику. Он приказал своим войскам нарушить привычное боевое построение. Дело в том, что в начальный период войны Красная Армия вела однолинейную оборону (солдаты выстраивались в одну линию, которую противник легко прорывал в слабых местах и мгновенно создавал опасность окружения всего соединения). На этот раз Харитонов расположил войска по принципу глубокого эшелонирования. Пробившись через первую цепь, немцы должны были натолкнуться на жесткое сопротивление второй и третьей линий обороны. Здесь командарм сосредоточил свои главные артиллерийские силы. Бойцы первой линии обороны легко пропускали танки противника, вступая в бой с вражеской пехотой. Танки же, оставаясь без прикрытия, наталкивались на мощный артиллерийский огонь второго эшелона обороны.
Тактика генерала Харитонова принесла успех. Танковой группе фон Клейста не удалось войти в город, а действия советского командарма были отмечены орденом Красного Знамени...
17 ноября по приказу Ставки советские войска начали контрнаступление под Ростовом. В то же время к городу продолжала выдвигаться армия фон Клейста. Сложилась противоречивая обстановка. С одной стороны, вперед рвались войска вермахта, с другой – начали атаку подразделения Красной Армии. Бестолковая тактика командования Юго-Западным направлением породила сплошную неразбериху на всем участке действий. Немцы умело воспользовались ею, и 21 ноября танковая армия фон Клейста захватила Ростов-на-Дону.
В этой обстановке генерал Харитонов вновь решил рискнуть. Неожиданно для противника он превратил свою обороняющуюся армию в ударную. «Бывают на войне такие случаи, когда нужно принимать быстрые и смелые решения, – вспоминал о тех днях командарм-9. – В моем распоряжении были две кавалерийские дивизии, и я двинул их на юг. Удар ошеломил гитлеровцев. Кавалерийские дивизии на плечах противника ворвались в Ростов». Город был освобожден 29 ноября, Сталин лично поблагодарил Харитонова телеграммой за первое удачное советское контрнаступление со времени начала войны...
Фон Клейст расплатился с Харитоновым за свой ростовский позор уже в мае 1942 года под Харьковом. Тактика «активной обороны», столь успешно примененная Харитоновым под Ростовом, на этот раз дала сбой. Мощным ударом немцы прорвали ряды 9-й советской армии и полностью окружили ее. Одновременно с этим был совершен массированный авиационный налет на штаб Харитонова. Командарм полностью потерял управление своими дивизиями, которые начали паническое бегство.
Командование Юго-Западного направления (С.К. Тимошенко, Н.С. Хрущев, И.X. Баграмян) мгновенно написало Сталину донос на Харитонова: «Поражение 9-й армии в значительной мере явилось результатом несостоятельности командования этой армии для управления войсками в сложных условиях боя». «После неудачной Харьковско-Барвенковской операции генерал Харитонов был отстранен от обязанностей и по настоянию командования Юго-Западного направления привлечен к судебной ответственности, – писал в своих мемуарах маршал А.М. Василевский. – Подробно зная всю историю этой операции и истинные причины ее неудач, я доложил Сталину, что вина Харитонова в данном случае является относительной, и просил не только не отдавать его под суд, а как хорошего военачальника назначить командующим войсками армии».
Сохранился рассказ самого Харитонова обо всей этой ситуации. Его записал и спустя годы опубликовал фронтовой корреспондент М. Колосов. «Душевное мое состояние в эти дни было тяжелым, – рассказывал генерал журналисту. – В Москве я, не заезжая домой, явился к начальнику Генерального штаба. Он предложил мне написать подробное объяснение. Я писал весь день и всю ночь. Чистосердечно отметил все допущенные мною ошибки, постоянно ставя перед собой вопрос: а что бы я мог и должен был сделать, чтобы предотвратить или уменьшить силу нанесенного нам удара?»…
Харитонову поверили и простили. 8 июля он был назначен командующим 6-й армии, которая формировалась в составе войск только что созданного Воронежского фронта. Получив в Генштабе приказ об этом, Федор Михайлович отбыл в Новохоперск, где располагался штаб его новой армии. В качестве соглядатая с ним был отправлен незабвенный корпусной комиссар Л.3. Мехлис...
Сражения на воронежской земле не принесли Харитонову особой славы, но они позволили вернуть расположение Ставки, так как проявил себя в наших местах командарм-6 с хорошей стороны.
6-я резервная армия была включена в состав Воронежского фронта с огромным опозданием. К моменту ее появления войска противника уже благополучно форсировали Дон и вплотную приблизились к южным окраинам Воронежа. Участок фронта, на который была выдвинута армия генерала Харитонова, удерживали дивизии 2-й немецкой армии генерала Г. фон Зальмута и 2-й венгерской армии генерала Г. Яни. Полководческие способности этих военачальников не шли ни в какое сравнение с наступательным гением фон Клейста, поэтому Харитонов вновь решил прибегнуть к своей фирменной тактике «активной обороны». С этой целью ударным дивизиям 6-й армии было приказано занять рубеж севернее Семилук, нанести противнику мощный контрудар и захватить несколько плацдармов на правом берегу Дона. Эту операцию Харитонов разрабатывал лично, за ее успешное проведение он впоследствии был награжден полководческим орденом Кутузова 1-й степени…
6 августа войска 174-й стрелковой дивизии 6-й армии стремительным ударом выбили венгров из Коротояка. Противник был вытеснен на противоположную сторону Дона на 5 километров по фронту и 3 километра в глубину. Еще через два дня в результате блестящей контратаки 25-я гвардейская стрелковая дивизия армии Ф.М. Харитонова отбила у венгров под Сторожевым плацдарм в 13 километров по фронту и 8 километров в глубину. Неоднократные попытки противника вернуть эти плацдармы не имели никакого успеха. Войска Красной Армии удерживали захваченные территории до самого начала Острогожско-Россошанской наступательной операции, в ходе которой наличие советских войск в тылу врага сыграло важную роль.
...Осенью 1942 года активные боевые действия переместились с воронежского на сталинградское и северокавказское направления. Армия генерала Харитонова была переведена на юг, где заняла линию фронта от Верхнего Мамона до Кантемировки. Командарму-6 надлежало частными боевыми действиями удерживать резервы противника под Воронежем, не оставляя возможности для передислокации их к Волге. В этот период Харитонов показал себя мастером позиционных боев, постоянно изматывающих противника. «Последние два дня – особо упорные бои за Доном, то есть на западной стороне, – писал в своем боевом дневнике Федор Михайлович. – Сегодня в 5.00 противник бросил в бой 140 танков, а к 12.00 из них до 50 уже горели. Наши славные бойцы – истребители танков – основательно громят эти стальные чудовища. Думаю, что сумеем не допустить гадов к реке».
16 декабря армия генерала Харитонова начала совершенно неожиданное для противника наступление. С ходу форсировав замерзший Дон, она прорвала неприятельскую оборону в районе Верхнего Мамона и в последующие три дня продвинулась вперед на 25 километров. Командарм выдвинул в прорыв танковое соединение генерала П.П. Полубоярова, которое устремилось к Кантемировке. Обойдя этот районный центр, советские танкисты внезапно ворвались в него с тыла. Наступление было столь неожиданным, что на железнодорожной станции освобожденного города наши войска обнаружили вагоны с боеприпасами, а на улицах блестели никелем новенькие автомобили спешно бежавших немецких офицеров.
После столь успешного начала наступательной операции армию генерала Харитонова из левофлангового соединения Воронежского фронта перевели в правофланговую ударную группировку Юго-Западного. Харитонову присвоили звание генерал-лейтенанта и отправили в наступление уже за пределами нашей области, где он, в частности, окончательно довершил разгром 8-й итальянской армии генерала И. Гарибольди. Потом его выдвинули на харьковское направление, предоставив возможность расплатиться с немцами за прошлогоднее фиаско. В некотором роде Ставка дала Харитонову карт-бланш, доверив 6-й армии роль ударной советской группировки. В феврале 1943 года Харитонов открыл освободительную полосу наступательных операций Красной Армии на Украине. Его войска вошли в Балаклею и Изюм...
А потом – неожиданный инфаркт. Прямо на поле боя. На специально оборудованном самолете генерала спешно эвакуировали в Москву. Однако спасти его так и не удалось. 28 мая 1943 года в одном из самых тихих арбатских переулков, где размещался Центральный военный госпиталь, генерал Федор Михайлович Харитонов окончил свой земной путь. Ему было всего 44...
«Неплохой был генерал и неплохой человек», – скажет о нем много лет спустя непосредственный Никита Хрущев, подписавший в свое время на Харитонова донос Сталину.