Петропавловский В., Гвоздики для «Катюши» // Берег. - 2010.- 1 апреля (№33). – С. 20.
«КАТЮША» — народное название ракетных систем, находящихся во время Великой Отечественной войны на вооружении реактивной артиллерии. Существует несколько версий происхождения этого названия, однако наиболее близкая и вероятная из них связана с заводской маркой (буквой «К») на первых боевых машинах, изготовленных Воронежским заводом им. Коминтерна, и с популярной одноименной песней М.И. Блантера на слова М.В. Исаковского (из "Большой Советской энциклопедии")
Адольф Гитлер был в доселе невиданной ярости. Завоевание России только лишь началось — и такой ужасающий отпор! «Сегодня, 14 июля, в 15 часов 15 минут 1941 года, на занятой ими станции Орша», - еще и еще раз перечитывал Гитлер оперативное донесение, - «Русские применили батарею с небывалым числом орудий. Снаряды фугасно-зажигательные, но необычного действия. Войска, обстрелянные русскими, свидетельствуют: огневой полет подобен урагану. Снаряды разрываются одновременно. Потери в людях и технике — значительные». Что это за оружие такое, о котором мы до сих пор ничего не слышали?», - тряся донесением, кричал Гитлер на вытянувшегося в струнку начальника Верховного главнокомандования вермахта Вильгельма Кейтеля, - «Откуда оно вдруг появилось?» Ничего не мог тогда ответить фюреру фельдмаршал. По свидетельству военных историков, он твердо пообещал тогда Гитлеру приложить все старания к тому, чтобы оперативно разведать про это оружие и достойно ответить русским еще более сокрушающими залпами...
Коминтерновские «рельсы»
А в это время на Воронежском заводе имени Коминтерна, который был известен производством земельных машин, шла кропотливая работа - предприятие переходило на серийное изготовление сверхсекретных орудий, о которых в скором времени начнут петь: "Все мы любим душеньку "Катюшу", любим слушать, как она поет. Из врага вытряхивает душу, а друзьям отвагу придает". В моем журналистском блокноте сохранилась запись беседы с ветераном, бывшим начальником сборочного цеха завода имени Коминтерна, где делались «Катюши», Яковом Ефимовичем Лейбовичем. Назывались тогда это орудия прозаически «БМ» и носили гриф «13». «БМ» означало «боевая машина», - рассказывал Яков Ефимович, - «А «13» - округленная цифра калибра снаряда, который составлял 132 миллиметра». К выполнению сверхсекретного правительственного задания их новообразованный цех приступил за год до гитлеровского нашествия. Самым сложным в «БМ-13» оказалось изготовление направляющих. Обыкновенный «классический» резец для строгания отдельных частей этого узла никак не подходил - ломался, и цех, как говорится, всем миром взялся за решение этой технической задачи. «Однажды рано утром иду я по цеху», - вспоминает Яков Ефимович,- «И вижу: бежит мне навстречу строгальщик Боря Тагинцев, орет: «Есть!», - «Что есть?», - спрашиваю. «Да этот самый резец! Он, знаете, каким должен быть? Круглым! Чтоб не мог он ни в какую сторону ломаться!» Испытания новшества превзошли самые смелые ожидания. Этот резец оказался именно тем инструментом, которого так не хватало сборщикам. Впоследствии он был принят всеми заводами страны, специализирующимися на выпуске направляющего устройства «БМ-13». «Встала тогда перед нами и такая, казалось бы, неразрешимая задача: создать для боевой машины специальный электрический пульт управления», - рассказывал Яков Ефимович,- «Но мы и тут нашли выход. Сутками просиживали над чертежами электрики Женя Низовцев, Гена Федоренко, другие. И такой пульт был сотворен! Он блестяще прошел государственные испытания». Назвал мне бывший начальник сборочного цеха и другие новшества, которые были внесены в «БМ-13». Так, «стволы» из полосовой стали сменились двутавровыми балками. Вот так появились на установке «рельсы». Заново была разработана и казенная часть с поворотной конструкцией крепления фермы. И что чрезвычайно важно: более мобильными, более управляемыми сделались механизмы горизонтальной и вертикальной наводки боевых машин. Это было по достоинству оценено маршалом Г.К. Жуковым при штурме столицы гитлеровского рейха.
«Надо, братишки, надо!»
«Через 12 суток после нападения Германии на СССР, то есть в ночь со второго на третье июля 1941 года», - делился своими воспоминаниями ветеран завода, - «специальный представитель ставки Верховного главнокомандования страны принял первые две наши ракетные установки. Он долго, с особым пристрастием осматривал машины, выверял узлы, прицел, параллельность направляющих. Но придраться было не к чему. И прямо с завода, по Задонскому шоссе, наши установки своим ходом, под маскировочным брезентом покатили в Москву. Это уж после мы узнали, что именно одна из них на станции Орша сотворила жуткий переполох в ставке Гитлера, разметав его передовые ударные части». Рассказал мне Яков Ефимович, как был поставлен на поток выпуск реактивных установок. Работа шла в две смены, по 11 часов каждая. У многих на заводе был и стол, и дом. Спали тут же: у станков, в комнатах отделов, конторках, в красных уголках, в клубе. Вся жизнь переместилась в цеха. Начальником одной из смен был тогда потомственный производственник Константин Григорьевич Краснов. Когда сборка «Катюш» пошла на поток и срочно потребовались дополнительные высококвалифицированные кадры, попросил он Лейбовича, чтобы поставил его за токарный станок: «Я ведь, Ефимыч, когда-то как лучший токарь завода с «Доски почета» не слезал». - «А кто сменой будет у меня заправлять?», - «Я и буду! Но по совместительству». Только через полтора месяца сумел Краснов попасть домой на побывку. «Меня даже женушка не узнала», — рассказывал он после, - «Из-за моей отросшей бородищи. Не было у нас времени даже на парикмахерскую». Позабыл про свою язву желудка начальник цеха по изготовлению остовов направляющих Сергей Иванович Захаров. Надо было его подразделению не только обеспечивать бесперебойный выпуск тех знаменитых «рельсов», но и передавать этот опыт другим. Этими «другими» стали машиностроительный завод имени Ленина, паровозоремонтный имени Дзержинского и даже «Электросигнал», изготовлявший радиоаппаратуру. После той Орши всем этим предприятиям было предписано срочно подключиться к выпуску реактивных минометов, и это производство должно было сразу же взять крутой разбег. Дневал и ночевал в цехах и сам директор завода Федор Николаевич Муратов: «Надо, братишки, надо!», - ободрял он рабочих, - «Послушайте, как хвалят бойцы на фронте нашу с вами «Катюшу». Про нее даже песни слагают». И зато, что Муратов почти позабыл про свое директорское кресло, получил он однажды изрядный нагоняй из обкома: это, мол, что за причуды? Выходит, Фигаро здесь, Фигаро там? Еле убедил Федор Николаевич начальство, что «КПД директорского кресла» намного увеличивается, если его хозяин все своими глазами видит, а не просто слышит в чужих пересказах.
На суше и на море
Глубокой осенью 1941 года коминтерновцы погрузили станки, все заводское оборудование в несколько специальных эшелонов и двинулись на восток. В теплушках ехали рабочие, инженерно-технические работники, их семьи. Путь лежал на Урал. Там, на новом месте, в предельно сжатый срок надлежало открыть филиал завода имени Коминтерна. К воронежским зачинателям производства боевых ракетных установок присоединились и другие оборонные предприятия страны. В ходе войны были разработаны новые, более усовершенствованные типы пусковых устройств. Продолжительность залпа у «БМ-13» увеличилась до 7-10 секунд, в течение которых выпускалось 16 огненных снарядов. Для «БМ-8» уже было достаточно 8-10 секунд, чтобы устремить на врага 24, 36 и даже 48 снарядов! Для разрушения вражеских оборонительных сооружений в 1942-43 годах стали применяться более мощные ракетные установки на дальностях 2800-4325 метров. В 1944 году были приняты на вооружение «БМ-31-12»с двенадцатью направляющими и продолжительностью залпа в 7-8 секунд. Хватало 10-15 минут, чтобы перезарядить стволы. Это намного увеличило подвижность и огневую производительность ракетного устройства. Оно стало боевым снаряжением и на наших кораблях. Напрасно гонялись гитлеровцы за «Катюшами», пытаясь выведать их боевой секрет. Летопись Великой Отечественной войны запечатлела немало случаев, когда наши воины героически взрывали себя вместе с установками, чтоб не дать врагу на то никакого шанса.
То, что нельзя обанкротить
Славным боевым памятником стала ныне легендарная «Катюша». Поставлена она на постамент на том заводе, где родилась. Только мало кто теперь об этом вспоминает. В состоянии банкротства находится в наше кризисное время Воронежский экскаваторный. Лишь только голуби подкрышные хлопочут в его пустующих цехах...23 февраля, в День защитника Отечества, не мог проехать я мимо. Не мог не подойти к «Катюше», некогда украшавшей оживленный заводской двор. Ворота предприятия были бесхозно распахнуты. Никто не остановил меня на проходной. «Поди, совсем ты, «Катюша», заржавела без пригляда», - думал я, пробиваясь заснеженной тропкой к памятнику». Время, как говорится, красит, безвременье - старит. Но как я обманулся, когда увидел, что памятник совсем не заржавел, что позаботилась о нашей «Катюше» чья-то добрая душа! Площадка вокруг постамента была расчищена, и даже кто-то постарался смести с минометного лафета выпавший за ночь снежок. И еще я увидел на лафете в пластмассовом стаканчике из-под йогурта несколько пламенеющих гвоздик. От них веяло весной. И казалось, что их теплый, живой свет отогревал мрамор памятной доски с высеченными словами: «Коллектив завода имени Коминтерна в 1941 году первым начал выпуск гвардейских минометов - прославленных «Катюш». И мне подумалось, что есть на свете вещи, которые не подвластны никаким кризисам, никакому безвременью. Может ли подлежать банкротству благословенная память нашего сердца?..