Попов А. Моя память. Воспоминания о довоенном Воронеже / А. Попов // Коммуна. - 2007. - 8 мая. - С. 3.
Горожан летом тянуло в деревню, где они отдыхали от шума и суеты города, а я, сельский мальчишка, почти все летние каникулы проводил у отца, жившего и работавшего в городе. Квартира у него была в центре, у Мясного рынка. И едва успевал я заявиться к нему, как за окном раздавались голоса дворовых ребят, с которыми сдружился я в свой первый приезд. «Алешка, выходи», - звали они. Это были Борька Лазарев, Шурка Шайкин и Вовка Коваленко.
Я выходил, и мы шли на речку, в район Успенки, где любили купаться в горячей воде, текущей с тепловой подстанции, или отправлялись к Чернавскому мосту на детскую водную станцию. Огражденная легким штакетником, она располагалась на левом берегу реки, у самой дамбы, ведущей на Придачу. На станции ребят обучали плаванию, была вышка для прыжков в воду, имелись весельные лодки, а для самых маленьких - «лягушатник». Зоркое око спасателей неустанно наблюдало за гомонящими малышами. Среди спасателей на реке Воронеж особенно был популярен глухонемой матрос. Лет тридцати пяти, стройный, заго- релый, мускулистый человек в тельняшке, с лицом морского «волка». Он был стремителен и смел, умел быстро добираться до тонувших, и нередко их откачивал, возвращая к жизни. Старые воронежцы помнят этого славного человека. По дороге к реке я рассказывал ребятам о своем селе, его жителях, о животных, объяснял названия деревьев и трав, что росли на улицах и в пойме реки. Они, дети асфальта, с удовольствием слушали меня и, дабы не остаться в долгу, водили меня, кроме речки, по другим интересным местам города. Интересных, разумеется, для нас, ребят. А сходить было куда и было где провести время. «Сегодня хорошая киношка в «Пионере», айда смотреть», - говорит Борька Лазарев. И мы спешим в детский кинотеатр «Пионер», расположенный на проспекте Революции против своего старшего собрата «Пролетария». Билеты брать не торопились, ибо были шансы сэкономить на мороженое. Дело в том, что взрослых без детей в кинозал не пускали. Если одинокий взрослый хотел посмотреть фильм в «Пионере», то он приглашал кого-либо из ребят помочь ему. На это мы и рассчитывали и экономили 20 копеек, на которые, кроме мороженого, можно было и пообедать в детской столовой, размещенной над кинотеатром, на его втором этаже.
В Воронеже, по сведениям учебника географии СССР, на 1940 год было 325 тыс. жителей, то есть в три раза меньше, чем сейчас. Однако город имел свою детскую газету «Будь готов», младшую сестру «Пионерской правды». Она рассказывала о детской жизни и учебе не только в нашей области, но и в Союзе. Ах, довоенный Воронеж, то ли ты был лучше нынешнего, то ли мы, мальчишки, были счастливее нас, нынешних ветеранов. Таков, видимо, закон памяти. прошлое видится только в плюсах и помнится из него только хорошее. Вот Детский парк, что располагался внутриквартально между проспектом Революции и улицей 11 мая, теперешней Театральной. Вход был с проспекта. Летом - кино, затейники на игровых площадках, спортгородок с гигантками. Это канаты, прикрепленные к высокому вертикальному столбу, с петлей внизу. Вставляешь в нее ногу, держась рукой за канат, бегаешь по кругу, делая гигантские шаги. Зимой в парке - каток под музыку, шумно, весело, радостно. И никаких телесериалов. В пасмурные летние дни речку нам заменял голубой детский трамвай, ходивший от трампарка до стадиона «Динамо» через проспект Революции. Стоимость билета была незначительной, катайся, сколь хочешь. Внутри вагона на окнах - свежие занавески, на стенах и потолке - веселые рисунки. Затейники-проводники занимали нас хоровым пением, загадками, шарадами, веселыми рассказами. А в Кольцовском сквере все лето развлекал маленьких горожан веселый находчивый массовик, молодой парень, видимо, практикующийся студент пединститута. Он занимал ребят играми, песнями, плясками. Дети веселились, а их няни и мамы сидели на скамейках рядом и радовались за своих малышей. Мы и сюда приходили, чтобы поглазеть на своих маленьких сограждан. Кроме сквера, затейник был и в кинотеатре «Комсомолец», где нынче филармония находится. В фойе - невысокая эстрада, с которой перёд сеансом молодой актер драмтеатра Петр Вишняков читал для зрителей всех возрастов веселые рассказы, стихи, басни. А в соседнем кинотеатре «Спартак» услаждал зрительский слух перед сеансом джаз Винниц- кого. Изящный молодой Зяма блистал на эстраде во фраке и при бабочке. Кроме того, после запуска в зал зрителей на пос- ледний киносеанс в фойе были танцы под тот же джаз. Привлекала взоры детей и взрослых витрина «Детского мира», магазина под Госбанком, где теперь «Рубин». В витрине под мажорную музыку, на круглой эстрадке стоя, как бы плясали популярные в то время три поросенка - Наф-Наф, Ниф-Ниф и Нуф-Нуф. Они стояли на задних ножках, передние - подняты кверху, эстрадна медленно вращалась, а музыка - для песенки «Нам не страшен серый волк». Забавное было зрелище.
Тут же рядом, на всю длину Госбанка, зимой и летом стояли извозчики с красивыми колясками или санями. Кони у них также были отличные, сытые, красивые. Услугами извозчиков пользовались горожане с удовольствием. Это был городской дотаксичный транспорт. А в универмаге на Пушкинской, рядом со Щепным рынком, у лестницы, ведущей на второй этаж, стояло на задних лапах чучело огромного светло-коричневого медведя. Для нас, мальчишек, он тоже был в числе городских достопримечательностей. А Щепной рынок, как и универмаг, перестал существовать, это место заняло многоэтажное строение нежилого типа. А Центральный рынок нынче разместился на площади Сенного рынка, где до войны крестьяне привозили на санях и телегах из сел разные продукты питания: от молока до картошки, а также возы сена, необходимые для коней городских извозчиков и для ломовых коней, чьи хозяева занимались извозом товаров для магазинов и складов. Отсюда и название рынка - Сенной.
В небольшом по нынешним временам Воронеже, кроме театров драмы и оперетты, был еще Молодой театр, где начинали свою творческую жизнь популярные впоследствии в нашем городе актеры Вера Рощина и Сергей Папов. Был в городе и Дворец пионеров, куда случайно я попал на новогоднюю елку. У входа водворец я ожидал друга, у него был пригласительный билет на елку. Вдруг предо мной возник небольшого роста человек в очках и беретке. Он провел меня во дворец и нашел для меня приглашение. На другой день я побывал на елке. Это был Новый, 1939, год. А человеком добрым был друг воронежских детей поэт Борис Клавдиевич Миротворцев. Еще вспоминается интересное: на летних тротуарах города, кроме вечно многолюдного проспекта Революции, мальчишки любили играть в подкоски. Устанавливают шеренгу костяных крашеных бабок и чугунным сердцевидным подкоском с оп- ределенного расстояния подкашивают их. Сбил - значит, твоя. И она, бабка, попадает к своему новому владельцу за пазуху. А металлические разных диаметров обручи катали и мальчишки, и девчонки по всем улицам, включая и проспект. Для этого делали из толстой проволоки в виде небольшой кочерги руль. Им гнался и управлялся обруч. По всему городу звенели эти обручи-кольца. Подобным видом забав я «заразил» и своих однолеток родного села, показав им, как это делают воронежские ребята. (Недавно мне попался на глаза такой обруч. Найдя проволоку, быстро соорудил из нее руль и показал своим соседям-мальчишкам, как мы забавлялись в детстве. Ни один из моих юных содворников не заинтересовался этим. Даже ни один не захотел попробовать - получится ли у него. И мне стало грустно).
Вот таким был наш довоенный Воронеж. Для детских забав много было, выражаясь казенно, мероприятий. Может, их и ныне немало, но пожилому человеку видится иное. И пусть мой молодой читатель сравнит свое время с нашим. У каждого поколения свое детство, свои забавы, своя память.