Кадыров В. Как маршал Катуков защитил честь погибшего генерала Лизюкова / В. Кадыров // Воронежский курьер. - 2009. - № 92. - С. 3.

Дата публикации: 03 декабря 2021.

7 мая нынешнего года в Воронеже с воинскими почестями предали земле останки Героя Советского Союза, генерал-майора Александра Ильича Лизюкова. На воронежской земле он погиб 67 лет назад — 23 июля 1942 г., в ней и останется. Символично и место захоронения: 6 июля 1942 г. 5-я танковая армия под командованием Лизюкова нанесла удар, который не позволил противнику полностью овладеть Воронежем.

В историю советских Вооруженных сил Александр Лизюков навсегда вошел как военачальник, под командованием которого был нанесен первый удар танковой армии по врагу, и произошло это на воронежской земле. О Лизюкове писали прославленные полководцы Маршалы Советского Союза А.М. Василевский и К.К. Рокоссовский, главный маршал бронетанковых войск П.А. Ротмистров и другие военачальники. Однако о подробностях его гибели впервые написал именно маршал М.Е. Катуков. Воспоминания дважды Героя Советского Союза маршала бронетанковых войск М.Е. Катукова «На острие главного удара» вышли в СССР двумя изданиями — в 1974 и 1985 годах. Книга была переиздана и в постсоветский период. В мемуарах М.Е. Катуков честно изложил свой боевой путь в годы Великой Отечественной войны, и лишь в эпизоде, связанном с гибелью генерала А.И. Лизюкова, почему-то появляются нестыковки, которых больше в книге нет...

Катуков видел Лизюкова один раз — в Ельце, куда он, по его словам, прибыл в апреле 1942 г., направляясь к месту дислокации 1-го танкового корпуса, командиром которого был назначен. Там находился штаб Брянского фронта, которым командовал Ф.И. Голиков, а членом Военного совета был И.З. Сусайков. Катуков пишет: «На центральной площади лицом к лицу столкнулся я с приземистым широкоплечим генералом. Лицо у него скуластое, с упрямым волевым подбородком. Познакомились. «Лизюков», — назвал себя генерал. ...Встретившись в Ельце с Лизюковым, теперь уже командующим 5-й танковой армией, формировавшейся в этом районе, мы побеседовали накоротке. Сошлись во мнении: раз в этот район переброшено такое количество бронетанковых войск, значит, предстоят серьезные дела. Не думал я тогда, что в дальнейшем судьба этого талантливого генерала сложится трагически. Мы тепло попрощались, и я наконец добрался до конечной цели маршрута — Липецка». В апреле 1942 г. Лизюков формировал 2-й танковый корпус, командармом его назначат в июне. В июле того же года 1-й танковый корпус Катукова поддерживал наступление 5-й танковой армии, ее неудачные действия были небезразличны ему, как и судьба ее командарма. Поэтому Катуков свидетельствует: «Лизюков тяжело переживал неудачу. Все, кто видел его в те дни, говорят, что внешне он ос- тавался спокойным, но можно себе представить, какие чувства обуревали генерала». И еще: «...25 июля 1942 г. Лизюков сел в танк и сам повел боевые машины в атаку намереваясь пробить брешь в обороне противника у села Сухая Верейка и вывести танковую бригаду из окружения. Одновременно пошла в атаку 1-я гвардейская танковая бригада 1-го танкового корпуса».

В написанном Катуковым содержится правда и вымысел, которые надо отделить друг от друга. Сделать это не просто, но необходимо. Картина гибели Лизюкова описана со знанием дела, такое Катуков не раз видел в годы войны: «Танк, в котором находился Лизюков, вырвался далеко вперед. Но вдруг он словно споткнулся о невидимую преграду и неподвижно замер прямо перед гитлеровскими окопами. Вокруг него рвались снаряды, перекрещивались пунктиры трассирующих пуль». Катуков наблюдает за ходом боя с КП, и номер танка можно разглядеть только в бинокль — но откуда известно, что в танке Лизюков? Не верится и в то, что танкисты «отошли назад», бросив своего командира. Все это нужно Катукову для того, чтобы не было сомнений: Лизюков погиб. По его приказу командир 1 -й гвардейской танковой бригады полковник В.М. Горелов организует эва- куацию подбитого танка Лизюкова. Но Герой Советского Союза В.М. Горелов погибнет в 1945 г. и подтвердить это уже не сможет. Дальше Катуков пишет: «Подробности гибели Лизюкова стали известны из рассказа механика-водителя. Раненый, он благополучно выбрался в тыл. Оказалось, что машина Лизюкова была подбита прямым попаданием бронебойной болванки. Экипаж получил приказ генерал-майора Лизюкова покинуть танк. Первым вылез через верхний люк стрелок-радист, но был скошен автоматной очередью. Лизюков благополучно выбрался из танка, но не успел ступить и шага, как рядом разорвался снаряд... Тело Лизюкова с разбитой головой, в комбинезоне и простых сапогах (другой одежды он не признавал) было дос- тавлено в тыл. С болью в сердце похоронили мы отважного генерала на кладбище близ села Сухая Верейка. Похоронили со всеми воинскими почестями». Если бы Катуков знал, что это был тяжелый танк КВ, то он никогда бы не написал о бронебойной болванке, которая такой танк не пробивала, а лишь оставляла вмятину в броне. Это мог быть только специально созданный немцами для борьбы с КВ кумулятивный снаряд. Такой снаряд мог разорваться в башне танка, и тогда все находившиеся там по- гибли, а раненый механик-водитель мог уцелеть, потому что сидел внизу. Через нижний люк он и уполз из подбитого танка, а потом сумел добраться в тыл. В описанном Катуковым бою механику-водителю до своих позиций было рукой подать, и ни к чему ему было забираться в тыл. Раненый механик-водитель попал в госпиталь, рассказал о том, что Лизюков погиб, а дальше его следы теряются. Здесь Катуков соединил правду и вымысел. Зачем выбираться под огнем противника через верхний люк, если есть нижний? И уж совсем нелепо лезть через него, если при попытке выбраться уже убит немецким автоматчиком стрелок-радист, который неизвестно для чего находился под огнем между позициями. Но вот в Лизюкова он почему-то не попал, и тот погиб от осколка снаряда в голову. Труп его лежит рядом станком, и проще вынести его, чем эвакуировать танк. Непонятно также: кто мог опознать Лизюкова с разбитой головой, в комбинезоне и простых сапогах? В то, что он не признавал другой формы, невозможно поверить. На сохранившихся фотографиях он всегда одет строго по форме, да и сам Катуков непременно написал бы о том, что Лизюков был одет необычным образом: это сразу же бросилось бы ему в глаза. Однако и в этом случае Катуков излагает одну из версий гибели Лизюкова, в которой генерал был одет подобным образом. Врать он не умеет, и все вымышленное им о Лизюкове перечеркивают его же собственные слова: «Но все это мне стало известно позже, а тогда наши мысли были заняты текущими боевыми делами на Землянском направлении». Воспоминания Катукова о гибели Лизюкова содержат рациональное зерно, все говорит о том, что он знал о его гибели, но документального подтверждения не имел. Своим честным именем и боевыми заслугами он письменно подтвердил гибель Лизюкова в бою. Пойти на это он мог только в том случае, если был уверен, что Лизюков погиб и был предан земле в селе Сухая Верейка. Теперь это подтвердилось.

Все написанное им о Лизюкове — маскировка для чиновников, которые пороха не нюхали и в военном деле не разбираются. Им была нужна бумажка, подтверждавшая гибель Лизюкова, и они ее получили за подписью маршала бронетанковых войск, дважды Героя Советского Союза М.Е. Катукова. Пусть попробуют не поверить!

Какую выгоду мог он получить от этого? Да никакой. Ради погибшего боевого товарища он взял грех на душу, хотя и видел Лизюкова всего лишь раз в жизни, да и то «накоротке». Низкий поклон ему за такой поступок!