Чалый П. Победный танковый прорыв / П. Чалый // Коммуна. - 2009. - № 7. - С. 6.
Шесть месяцев часть Воронежской области, трагичных и потому долгих, находилась под чужеземным игом. Линия фронта про- ходила по реке Дон. На западной стороне фашистские оккупанты утверждали свою власть арестами, расстрелами, виселицами. Фюрер повелевал: «Россия должна быть ликвидирована... Речь идет о войне на уничтожение... Нам предстоит разрезать этот громадный пирог так, как это нужно, с тем чтобы, во-первых, господствовать, во-вторых, управлять, в-третьих, эксплуатировать». В нашей местности создавался округ Воронеж, в который намечалось включить области Воронежскую, Тамбовскую, часть Пензенской. Входил бы он в рейхскомиссариат Украина. Планам этим не суждено было сбыться. В середине декабря 1942 года наша армия начала наступление на среднем Дону.
Боевые операции «Малый Сатурн» и «Острогожско-Россошанскую» по освобождению южных районов Воронежской области, важ- нейшего перекрестка Юго- Восточной железной дороги — из Лисок в сторону Харькова и Ростова, позже историки Великой Отечественной назовут «Сталинград на Среднем Дону». А тогда, в канун нового 1943 года, побывавшие в войсках Воронежского фронта представители Ставки Верховного Главнокомандования — генерал армии Г. К. Жуков и генерал-полковник А. М. Василевский — ставили одну задачу: как можно быстрее помочь сталинградцам добить фашистов, отчаянно сопротивлявшихся в волжском котле, метавшихся в степях меж Волгой и Доном. Историк Илья Мощанский на основе архивных материалов утверждает, что в середине 6 января 1943 года в штаб танковой армии, находившийся в Кантемировке, прибыли Жуков, Василевский и командующий Воронежским фронтом генерал-лейтенант Ф.И. Голиков. Командарм 3-й танковой армии генерал П.С. Рыбалко доложил о состоянии войск и ходе подготовки к наступлению. Вражеские войска в полосе Воронежского фронта имели численное превосходство. Советское командование смогло умело и незаметно для противника собрать силы и средства в мощные ударные наступательные группировки на всех трех избранных направлениях, ослабив второстепенные участки. Теперь в местах прорыва неприятельской обороны советской пехоты имелось в 2-3 раза больше, чем у противника, артиллерии - в 2-4, танков в 1,5-3 раза. Когда в декабре были взяты меловые высоты у Новой Калитвы, освобождена танкистами занесенная на гвардейское знамя Кантемйровка, на простынях штабных карт рассекли вражескую оборону росчерки стрел, охватывая с севера со Сторожевского плацдарма Острогожск, с юга со стороны Кантемировки - Россошь, а в центре, со Щучьинского плацдарма, разделяя кольцо окружения на части. В назначенный час замершее степное безмолвие засверкало в глубоких снегах огненными проторами, указывающими путь освободителей. Так 13—14 января тремя ударами, сходящимися в Алексеевке, Острогожске и Карпенкове, началась Острогожско- Россошанская наступательная операция.
Памятны те дни моим собеседникам — очевидцам тех событий. Им в ту пору было лет шестнадцать, кому чуть больше или меньше. Петр Петрович Бондаренко (жил тогда в хуторе Златополь):
- Мать забрала ребятню, на рождественские святки ушли к родным в недальнее село Шрамовку. Гул пошел со стороны хутора Соленого, где была линия фронта. Как вроде из пушек палили. После стрельба слышалась в Михайловке. Полем ночью проехали танки — не разберешь чьи. Выждал день — громыхает и там, где Шрамовка. Не выдержал и пошел туда к своим. А в селе хозяевами наши военные. Машины, пехота на лыжах, станковые пулеметы на санках. Налетали немецкие самолеты, бомбили нас.
Алексей Денисович Ковалев летом сорок второго угонял за Дон колхозный скот, но немцы перерезали дорогу, принудили вернуться домой, в Жилино. В январе село заполонили немцы, много офицеров.
- К нам во двор въехала машина-будка с походной рацией. В хате стали квартировать офицеры с солдатами. Хорошо, что хоть нас на улицу не выгнали, разрешили жить в самой малой комнатке. Видим, что-то забегали постояльцы. Собирают свои чемоданы. Но не уехали. Стали отмечать старый Новый год. Офицеры сошлись в школе. Там за праздничным столом и захватили их наши. После узнали, что учительница Черногузова из соседнего села Куликовка прямой степной дорогой провела танкистов прямо к мельнице-ветряку, откуда к школе рукой подать. Поднялась стрельба, снаряды рвутся. Не вытерпел, хочется ведь видеть, что творится, а отец заставил нас ночевать в погребке, — вылез из убежища. Гляжу: у церкви дом полыхает огнем. Во дворе немцы бегают вокруг машины, не заводится на морозе. Офицер кричит, давай шофера бить по щекам, а тот вытянулся перед ним, руки по швам. Заехали немцы-соседи, тросом подцепили грузовик и на буксире потащили в сторону шляха. Ночь не спали. К утру стало тихо. Как развиднелось, побежал в центр села. А там, на снегу, убитые немцы, как воронье. После свозили их в силосные ямы. Генерала, говорили, на выезде из села подстрелили. Собеседник не ошибался. Речь шла о гибели командира немецкого 24-го танкового корпуса генерал-лейтенанта Ванделя. Командирам этого подразделения в боях на Дону не везло. Генерал-лейтенант Арно Яр был тяжело ранен и покончил жизнь самоубийством 1 января 1943 года. Оказалось, что и Мартину Ванделю тоже не долго довелось командовать корпусом. После его гибели «свято место» занял именитый офицер Карл Эйбл. 21 января этот кавалер самой престижной и желанной награды для любого воина вермахта - рыцарского креста с дубовыми листьями и мечами за № 21 - погиб у небольшого села Ново-Георгиевка Ольховатского района. По свидетельству итальянцев, генерал Эйбл выводил войска из окружения, «сидя на радиаторе тягача. Он попытался воодушевить итальянцев призывами двигаться вперед. Но как только подошел к походной колонне, кто-то из солдат-союзников бросил ручную гранату под ноги генералу. Спасти его висевшую на волоске жизнь врачам не удалось».
Полина Ивановна Журба (жительница Александровки):
- Вечером с подружкой ходила на складушку, гулять молодежь собралась. Немцев в селе не было. Ночью стало слышно, что в Жилино бой. Побежали домой. А по дороге через Александровку уже тоже машины едут. Спрятались, переждали — и быстрей домой. Спать, конечно, не ложились. А поутру братишка выскочил на улицу, кричит, что свои пришли. Скоро кормили гостей, но солдаты не рассиживались за столом. Офицер, помню, говорил, что на Ровеньки нужно спешить, перерезать немцам путь из Россоши.
В той боевой обстановке смелое и очень верное решение принял командир танковой бригады Иван Алексеев. Прорвав вражеские порядки, его танкисты первыми вспороли вражеский тыл. Соседи поотстали, а им надлежало брать фашистский аэродром под Россошью, с которого белым днем немецкие летчики могли бы легко остановить наступавших: танк в снегах - прекрасная мишень. Хотя бригаде Алексеева предписывалось через Лизиновку двигаться в сторону Ольховатки, Иван Епифанович атаковал с ходу Россошь. Знал, что вражьей силы в городке скопилось немало. Знал, что бой ждет неравный. Надеялся на внезапность нападения - в глубоком тылу фашисты спокойны. Так и вышло. Горстка храбрецов сковала силы врага, пожертвовав собой. «Бежал быстрее лани» генерал Наши вместе со своим штабом итальянского альпийского корпуса. Подоспевшие пехотные батальоны, танкисты без больших потерь освободят Россошь. Звание Героя Советского Союза будет присвоено Ивану Алексееву. Посмертно. Схоже разгромили немецкие штабы, обосновавшиеся в селе Жилино. В бою был убит командир танкового корпуса генерал-лейтенант Вандель. Так в первые дни наступления обезглавили вражеские подразделения. Противник метался в глубоких снегах от селения к селению, как загнанный зверь. Толпами выходили сдаваться в плен.
То была победа. Первая в далеком пути от Дона к Берлину.