Бройде В. Все оттенки моря / В. Бройде // Книжное обозрение. – 2012. – № 19 (2343). – С. 22.
И откуда он только о них узнает? Жан-Клод Мурлева всегда рассказывает о таких краях, где никто, кроме него самого, не жил. Они не нанесены ни на какую географическую карту. И ни один человек, кажется, еще не спел о них ни одной песни, не сложил легенды. Это не сказки – по крайней мере, не те сказки, которые рассказывают детям, но сами в них не верят. Но тогда откуда эта странная уверенность, что «все взаправду»? Ведь не может же она объясняться лишь тем, что писатель так точно и подробно описывает эти полуфантастические места, людей, которые их населяют, уклад их жизни и... предчувствие смерти? Тут должно быть что-то еще... что-то такое, что словно просвечивает их насквозь. Но что? Может быть, сам маршрут – то есть тот, что ведет к книге.
Вам кажется, что вы удобно устроились на пухлом сиденье – да ведь так оно и есть, – а потом вдруг плюхаетесь в бездну. И это одновременно страшно и головокружительно, потому что сродни удивительному ощущению свободного падения. И кроме того, точно такой путь проходят герои книги. Вот что самое интересное. Сначала — Бьорн и Сельма.
Представьте: десять лет они заботились о двух мальчиках – Алексе и Бриско, растили их так, словно те братья-близнецы, хотя один из них, Бриско, был усыновлен. И тут, вдруг его потеряв, узнали, что настоящим отцом похищенного ребенка был сын только что скончавшегося короля. Вы пытаетесь вообразить себе их расхристанные чувства? Наверное, это растерянность и шок, и то, в чем страшно признаться: некое облегчение, словно освобождение от мучившей столько лет тайны. И еще, конечно, горе. Их горе и горе их сына – маленького Алекса, для которого отныне все стало другим, не таким, как прежде: «Другими были звуки и шумы, по-другому звучали голоса людей, у еды появился привкус горечи, сам он бегал не так быстро, прыгал не так высоко. Он чувствовал себя отяжелевшим, заторможенным. Сама жизнь стала тогда какой-то вязкой». Ну вот, вы все это представили, а Мурлева тем временем примешивает к нарисованной картине еще кое-что. Это до ужаса тяжкое чувство, когда кажется, что в какой-то момент своей жизни сплоховал, упустил что-то очень важное, повиновался – и проиграл. Так думает Алекс, потому что винит себя в том, что не сумел спасти брата. Так думает Бриско, маленький одинокий Бриско, которому с каждым днем все труднее и труднее хранить верность своим близким, своему прошлому и своему детству, а хочется «жить... просто жить». Так думает Кетиль, их дядя – глава Королевского Совета, когда принимает решение о том, чтобы все-таки дать сражение превосходящему силой врагу с Большой земли – и потерять всю свою армию: то есть все боеспособное население Малой Земли. Ах да, Малая Земля...
«Маленький холодный остров где-то на севере», – так описывает ее Мурлева. Он говорит, что погожие летние деньки держатся тут «всего-то один-два месяца», цитирует почившего короля, любившего восклицать: «Кто позарится на Малую Землю? Здесь только и есть, что снег да книги», – и между делом, замечает, что армия в этом краю нужна для того, чтобы ею любоваться на праздничном параде. Все эти подробности всплывут одна за другой, как листики в заварочном чайнике, когда на Малую Землю придут захватчики – те же самые люди, что похитили Бриско. И начнется война. Еще одна бездна.
Стрелять, колоть, рубить, поджигать, кричать, плакать, бежать, падать, подниматься, идти, замерзать и умирать – глаголы помогают многое усвоить. Они отличные учителя. Нам кажется, что мы уже отвыкли воспринимать холодный ужас смерти, запечатанный в словах, но это не так. Да, может, мы и вправду избалованы, но дело, скорее, зависит от того, кто эти слова произносит. Жан-Клод Мурлева в роли рассказчика завораживает. Каждое слово, что он выбирает, обретает вес: будь то заснеженные дороги Малой Земли, или ее уникальная Библиотека, внутри которой проложен рельсовый путь через все залы, а посетители передвигаются, сидя в тележках. Будь то история о хорошо воспитанном и донельзя аккуратном карлике, который потерял голову от нежности к старой сморщенной колдунье, поедающей крыс. Будь то смерть, будь то любовь – в конце концов, падают и в ту, и в другую, как в бездонный колодец, как в бездну. А вы просто верите в произнесенные автором слова, верите, как маленький ребенок, и так же содрогаетесь, и так же улыбаетесь, и так же плачете. Потому что для всего перечисленного здесь есть место и причина. Мурлева пишет о печали, раскладывая ее на множество оттенков: вот горе, вот стыд, безутешность, боль, тоска... Их столько, сколько цветов у моря, когда оно спокойно и когда хмурится, когда штормит и бухает о скалы свои свинцово-серые волны. Но когда выглядывает солнце – оно сияет, как глаза счастливого человека.
Мурлева Ж.-К. Горе мертвого короля : Для ст.шк. возраста / Ж.-К. Мурлева ; пер. с фр. Н. Шаховской ; оформл. Т. Кормер. – Москва : Самокат, 2012. – 376 с. – (Встречное движение).