Бройде В. Жареные курицы яиц не несут / В. Бройде // Книжное обозрение. – 2015. – № 23-24 (2425-2426). – С. 9.
И развелись пауки! Они монотонно плели свои сети, забыв обо всём на свете. Да и как не забыть, если стрелки часов уже семьдесят лет не бегут и не скачут, и никто из людей никуда не идет и не едет, не признается друг другу в любви, не напивается с горя и не смеется, не плачет и не дерется, ни о чем не волнуется, никогда не скучает и не стареет... Не срывает чайные розы, которые так разрослись, что невозможно и шагу ступить!.. А впрочем, это же некому сделать: все люди на мили и мили вокруг спят крепким, не самым здоровым, но и не самым мертвецким сном.
Кто в постели, свернувшись калачиком, кто в коровнике, рядом с быками, кто на пыльной дороге, а кто и в соседнем лесу, – все сомкнули усталые веки, когда белокурая дева... Ах, да надо ли продолжать? Вы и сами прекрасно знаете. И не найдется на свете того, кто бы ни слышал о разобиженной ведьме, не приглашенной на именины, о девушке в замке, о спрятанной прялке, о том, как она укололась, зевнула, легла и заснула, а потом прикорнули и все остальные. Но знает ли кто о мотивах? О том, что творилось в душе – у девы, у королевы, у ведьмы, у всех остальных?
«Мы не знаем, проснутся ли люди вообще. Мы вообще ничего не знаем», – потирая уколотый палец, замечает другая дева. Ее имя нам неизвестно, потому что в последнее время люди звали ее исключительно «Ваше Величество». Ну и Гейман ее так зовет – эту деву с суровым взглядом, волосами чернее ночи и таким волевым подбородком, какой в сказках обычно у принцев. Но вы, верно, хотели бы знать, почему же она не спит? О, вообще-то, она спала, как и все, но потом, славу богу, проснулась, облачилась в стальную кольчугу, взобралась на лихого коня, прихватила огромный меч и такой же мешок с едой. Трое гномов пошли вместе с ней. Потому что... Потому что кто-то же должен.
Кто-то должен спасать ту блондинку, королевство, домашний скот, подавляя зевки и желание сдаться, продвигаться всё дальше и глубже, поджигая цветы и траву, прорубая дорогу мечом, разрывая паучьи сети и... Ну вот... вот и пришли... принцесса на месте... и, разумеется, спит. И все мы отлично помним, что ее может вернуть в наш кошмарный и бодрый мир. Правильно: только «долгий и энергичный», побеждающий сон поцелуй. И прекрасный, бесстрашный, гладко выбритый принц делал это, без малого, тысячу раз: твердым шагом он подходил к постели, на которой довольно давно, мелодично похрапывая, отдыхала принцесса, и, ничуть не смущаясь, целовал ее в пухлые губы – и, о чудо, она просыпалась! И все счастливы, сказке конец. Но ведь принца-то нет, а упрямая сказка, уж конечно, не может ждать, как и тот, кто ее сочиняет, как и тот, кто ее читает. И кому-то, конечно, придется, без желания или со страстью, – но исполнить сию обязанность! «Ибо кто-то же должен...»
Кто-то должен любить, а кто-то – убить. Кто-то должен заснуть, чтоб набраться могучих ведьминских сил, а кому-то они не нужны, потому что их не на что тратить – потому что все спят, ведь так? Так-так-так. Так... зачем, для чего, для кого же тогда стараться? Ты одна в этом замке, старуха, и тебе тут никто никогда не скажет: «Сладких снов, отдыхай, родная».
Вы, наверно, немного запутались? И решили, что взбалмошный автор был не слишком любезен, когда переставил местами героев, заставив вас спрашивать: кто есть кто в этой чертовой сказке? Ну, не сердитесь: всё образумится. Ведь на самом-то деле все роли ясны и по-своему неизменны: вопрос только в том, кому их сыграть. И вот что придумал директор по кастингу Гейман: отдал роль прекрасного принца той деве, которая лучше, чем он, понимает природу глубокого сна. А потом он, должно быть, решил, что нет ничего мудрее, печальнее и... человечнее, чем подарить коварной колдунье роль спящей красавицы. И юная дева – та самая, что должна бы лежать на кровати и вздыхать своей трепетной грудью, – покрывалась пигментными пятнами и сетью глубоких морщин, безмолвно и безнадежно старея, пока ведьма спала, хорошея день ото дня, год за годом, все семьдесят лет. Но, знаете, как бы вам ни было жаль эту бедную, дряхлую, мрачную деву, вы не должны – нет-нет, не должны обижаться на человека, из-за которого с нею случилось всё то, что случилось: он просто хотел рассказать об украденной красоте – такой бесполезной, такой неуместной, никчемной, ненужной и грустной – в минуты безлюдья, в страшные годы вечного сна. И он рассказал. А мы и поверили. Ведь это же правда.
Гейман Н. Дева и веретено : Рассказ / Н. Гейман ; пер. с англ. А Осипова ; ил. К. Ридделла. – Москва : АСТ, 2015. – 112 с. : ил.