Бройде В. Что случилось с папой? / В. Бройде // Книжное обозрение. – 2013. – № 9 (2359). – С. 20.
Человеческие голоса звучат здесь слабо и неуверенно, затихая на полуслове. И непонятно: то ли из-за шума ветра, то ли из-за плеска волн, то ли из-за крика чаек, то ли из-за тишины, которая окутывает этот далекий пустынный остров в Северном море. А может, все из-за вон того человека, в темно-синем кителе с блестящими пуговицами. Его зовут Карл Нурдстен – это смотритель маяка, который тут живет уже много-много лет, словно царь. Грозный и... маленький. Да, именно что маленький, хотя никто не скажет этого вот так, сразу. Ни Тура с детьми, которые переберутся к нему на остров, чтобы жить вместе как одна семья. Ни, конечно, вы. В конце концов, все оказывается не таким, каким виделось вначале. Но ведь в этом и заключена ее сила и загадка – то есть сила и загадка той книги, которую всегда пишет Анника Тор.
А когда вы книгу открываете, то думаете, что речь пойдет о синем и глубоком море, о чистом небе, о белых чайках, о старом маяке, о звездной ночи, и представляете себе жизнь в точно таких же цветах, но она – эта жизнь на маяке – вдруг оказывается... до странности странной. Без звезд и без перца – вопреки завещанию Раймона Кено, но главное – трепещущим сердцем, как он и говорил. Сердце ведь всегда трепещет, когда любит, а Тура очень любит своих детей. Возможно –любит даже больше, чем прежде, когда она растила их вместе с мужем: до того, как он уплыл в Америку в поисках счастья для своей семьи. С тех пор прошло уже 2555 дней, каждый из которых хранил внутри себя маленькую детскую надежду на его возвращение. Только не думайте, что они горюют – горевать можно по тому, кто погиб, а если человек исчез... Ммм... в этом-то и вопрос: что же тогда делать?
Конечно, можно просто жить, но это нелегко: и не только из-за денег, которых безнадежно не хватает. Есть и другая, главная, причина под названием неизвестность. Она мешает быть свободными, как птицы, и счастливыми, как раньше. Это – острая и глубокая неизвестность, похожая на шрам, на тонкую синюю линию, которая разделяет книгу на две неравные части. Первая называется «до», вторая – «после», над каждой, точно луна в небе, возвышается фигура человека, который так и не появится. А ведь семь лет – это очень много, особенно если тебе десять, как Эрику, или тринадцать, как Бленде. Получается: большую часть своей жизни они ждут. Растут, меняются, узнают что-то новое, забывают что-то старое, стараются помогать маме, заботятся друг о друге – и ждут. Они, разумеется, очень хотят знать правду. Однако в тот миг, когда заканчивается «до» и наступает «после», и эта правда им, наконец, открывается, – оба вдруг понимают, что предпочли бы никогда ее не слышать. Тогда они еще могли бы надеяться: Эрик бы продолжал строить план бегства из Гетеборга в «Невйорк» («гигантский город в Америке, куда прибывают все иммигранты»), а Бленда – писать письма. Ах да, письма – иногда смешные, а иногда грустные, отчаянно-трогательные, всегда чуткие и согревающие, как стакан горячего-горячего молока. Вот только у этих писем нет ни конверта, ни адреса, потому что все до единого хранятся в шкатулке с ракушками на крышке, которую папа подарил Бленде, когда она была совсем маленькой. И вы думаете: так зачем же она пишет, если не знает, куда их отправить, если тот, кому она их пишет, не сможет их прочесть? Но кого бы вы ни спрашивали об этом: себя, ее, Аннику Тор, или того человека, вместе с которым читаете книгу, – ответ все равно останется в той шкатулке с ракушками. Он заключен в самих письмах, и только в них, потому что за пределами страниц – тишина, и Бленда вряд ли скажет вслух то, что доверила бумаге.
С помощью писем можно преодолеть километры. Только не смейтесь – это чистая правда. Все дело в том, как об этом сказать: Анника Тор выбрала способ, благодаря которому вы в это верите. Может быть, потому что ее способ вам хорошо знаком. Да ведь и Бленда использует именно его, когда пишет папе о том, что случилось на маяке, когда выбирает слова, при помощи которых описывает смотрителя маяка, его беспомощный и глупый гнев, непривычное замешательство матери и свои растрепанные чувства. И в этот самый момент, похожий на погодное раздумье, она как раз таки и пролетает над океаном. То есть, конечно, не физически, а мысленно, но кто осмелится возразить, что это не по-настоящему? И разве взросление – это не то же самое путешествие? Вот она – девочка со светло- голубыми глазами, которые светятся, прямо как звезды, когда она разговаривает с тем, кого любит, даже если этот человек не отвечает, – но она уже достаточно сильная, чтобы преодолеть расстояние, время и тишину.
P.S. Отец Бленды и Эрика погиб в Саутгемптоне в 1910 году, так и не добравшись до Америки, где надеялся заработать немного денег на какой-нибудь верфи в Нью-Джерси. Такое было время и такой мир. Вам кажется, что Анника Тор как будто оборачивается, чтобы за линией горизонта и двумя мировыми войнами разглядеть то, о чем собирается рассказать. Да, пожалуй, так и есть. Но, вообще-то, она рассказывает не только о прошлом, в котором письма писали перьевыми ручками, макая их в чернила. Она рассказывает также о том, что происходит в любое время, в любой стране: о том, как детское цепляется за руку своей хозяйки, и как потом оно словно бы разжимает пальцы, и как люди становятся самими собой, и когда, а главное – как они понимают это.
Тор А. Маяк и звезды : Для сред, и ст. шк. возраста / А. Тор ; пер. со швед. М. Людковской. – Москва : Самокат, 2013. – 184 с.