Бройде В. Концерт для узника / В. Бройде // Книжное обозрение. – 2014. – № 25-26 (2375-2376). – С. 29.
Многие – и не только историки музыки – задавались этим вопросом: как он стал Бахом? Как, потеряв, одного за другим, одиннадцать детей, сумел выжить? Почему его сердце не остановилось? Зачем он писал все эти кантаты и сюиты для виолончели, мессы и концерты? Да, конечно, ничего прекраснее мир не слышал – но что с того? Разве от этого что-нибудь изменилось? Всё осталось по-прежнему: и мир, и печаль. И люди, которые не очень-то склонны меняться. Люди... вечно они совершают поступки, о которых позднее жалеют, а потом – совершают их снова, и снова. Воюют, бастуют, или поднимают революцию, которая «никогда не закончится». Почему не закончится? И как он стал Бахом? У Дженнифер Доннелли на оба вопроса есть один ответ. Он спрятан в книге про девочку, которая потеряла надежду.
Эту девочку зовут Анди. Ее отец – всемирно известный американский генетик, разгадавший геном человека, получивший за это Нобелевскую премию, – впрочем, теперь он всегда живет в каком-нибудь другом городе, а значит – не в курсе происходящего. Ее мать – француженка, прекрасный художник – впрочем, она потеряла рассудок и теперь уже не пишет прежних картин. Ее младшему брату было восемь, когда он погиб прямо на глазах у сестры: уличный сумасшедший приставил к горлу мальчика нож и шагнул на проезжую часть – их сбил грузовик. С тех пор прошло уже два года – впрочем, это не имеет значения: всё как всегда, ее единственная подруга – тоска. И ничего не поправить. Ну скажите, неужели успешный выпускной проект, хороший аттестат, перспектива учиться в колледже – повлияют на желание жить? Ей-богу, ведь это смешно. До слёз. Вот только папа девочки так не думает: в Париже, куда они вдвоем отправляются («Я не поеду в Париж! И вообще никуда с тобой не поеду. Никогда»), она должна наконец составить план выпускного проекта, написать предисловие и черновик – благо, тема соответствует месту («Я твой отец, Джонни! Установление музыкального родства Джонни Гринвуда и Амадея Малербо»). И кто бы мог подумать, включая саму Анди, что Париж действительно всё изменит.
В старинном гитарном футляре времен Людовика XVI, случайно найденном в катакомбах, она обнаружит тайник, где вот уже два с лишним века хранится дневник некой Александрины – маленькой бедной актрисы, игравшей сначала на улице, а потом – во дворце самого короля. Эта девочка, Алекс, станет компаньонкой дофина – обреченного на смерть ребенка, прозванного «врагом Революции», «гадёнышем» и «волчонком». И ради него, ради Луи-Шарля – мальчика, который обожал фейерверки, – она превратится в Зеленого Призрака и будет взрывать ракеты над крышами Парижа, чтобы вытряхнуть равнодушных людей из постелей и «вдребезги разнести проклятую черную ночь», и чтобы тот, кого посадили в башню, мальчик восьми лет, видел эти огни и понимал, что он не один.
Ах, ну как было бы здорово – и вправду прочитать такой вот дневник и поверить в его героиню, а значит, поверить и автору, который придумал тайник и всё остальное. Но... оказывается, не так-то это легко – поверить в то, что на свете жила никому не нужная, обделенная, беззащитная девочка, недоверчивая, голодная и одинокая, храбрая, озлобленная и благородная. Вы спросите, почему? Может быть, потому, что она не столько «жила», сколько пересказывала события великой Французской революции. И потому, что пересказывала их языком подростка, который родился не в XVIII веке, а, скорее всего, в конце XX века. И не во Франции, а... в Америке? Иначе зачем ей, подобно автору учебника по истории, объяснять читателю, что такое Бастилия и кем королю приходился герцог Орлеанский? Так что, наверное, это к лучшему: то, что случится, когда Анди закроет дневник. Невозможное.
Париж, который остался в далеком прошлом и который Доннелли так отчаянно и безуспешно пыталась оживить при помощи дневника Алекс, – этот Париж вдруг воскреснет! По-настоящему. Необъяснимо. Таинственно. Вот Анди – она спускается в катакомбы: в том месте, где поезд доезжает до станции «Денфер-Рошро», а когда поднимается на поверхность – никакого метро уже нет. Точнее – еще нет. Как нет Триумфальной арки и Эйфелевой башни, Вандомской площади и марокканских торговцев коврами, неоновых вывесок и выхлопных газов, телевидения и туалетной бумаги, хорошего кофе и электрических лампочек, «Макдоналдсов» и туристов. Зато как много детей, одетых в обноски! Маленьких попрошаек и голодных собак, тощих женщин – в длинных платьях с фартуками, и мужчин – в грубых льняных рубахах, истертых штанах и драных чулках, и лошадей, везущих в грязных повозках приговоренных к гильотине якобинцев. И еще здесь, в страшном, холодном, кровавом Париже, умирает Алекс – прячется где-то в подвале, в катакомбах, в каморке, и маленький Луи-Шарль, заточенный в крепости Тампль, и Амадей Малербо – молодой композитор, чья музыка вдохновит Джонни Гринвуда из группы Radiohead. Но она, Анди, – зачем она тут? А как же! Ей, вовлеченной в чужую историю – похожую на ее собственную, надо продолжить начатое: не позволить мальчику потерять надежду. Как она ее тогда потеряла. Вот только жаль, что вы поймете это гораздо раньше, чем Дженнифер Доннелли ответит на те два вопроса: про революцию и про Баха.
Доннелли Дж. Революция / Дж. Доннелли ; пер. с англ. М. Салтыковой. – Москва : Розовый жираф: 4-я улица, 2014. – 400 с.