Бройде В. Мир без очков / В. Бройде // Книжное обозрение. – 2015. – № 3-4 (2405-2406). – С. 28.
Рыжие, как облепиховый чай, точно львы с непричесанной гривой, или стриженые, как трава на лужайке в английском парке, седые, как паутинки, или чернее ночи, с кожей цвета рисовой каши, или смуглые, как индейцы чероки, упитанные коротышки или высокие, как кипарисы, неторопливые и суетливые. Некоторые не выходят из дома, не прихватив с собой котелок и зонтик, а другие никогда не скажут наверняка, какое сегодня число. Кто-то любит гулять под дождем, а кто-то просто стоит и мокнет. Мир делится на тех, кто обожает Семпе, и тех, кого скромный кондитер в изящной плиссированной шапочке и роковая пергидрольная блондинка из пыльного предместья оставляют до ужаса равнодушными. Последние не любят оглядываться – они уверенно смотрят вперед и твердо стоят на земле, в отличие от других – задумчиво погрузивших кофейную ложечку в растаявшее мороженое, витающих где-то, как перелетные птицы, – вам кажется, что они тут, рядом, но на самом деле это не так: они уже там, далеко-далеко, в своем прошлом, о котором никогда не забудут. Мир делится на тех, у кого на носу есть особая впадинка от очков, и тех, у кого ее нет. И вы, наверное, здорово удивитесь, когда обнаружите, что читаете книгу, посвященную этой маленькой впадинке.
А нос принадлежит Катрин Карамболь, которая в эту минуту стоит у окна в своей нью-йоркской квартире и наблюдает за танцем снежинок, похожих на маленьких балерин, выполняющих антраша в ритме джаза. Сколько ей лет? – Сорок с хвостиком. – Нет, не может этого быть! – Но почему? – Да ведь она ни капельки не изменилась – эта девочка, изображенная Семпе сидящей на ступеньках парижской лестницы, в беретике на макушке и желтом платьице. Одна нога согнута, а тонкие руки лежат на коленях. Она о чем-то мечтает – в этом можно не сомневаться – ведь очки лежат рядом. А без очков мечтать гораздо удобнее, потому что, если их снять, мир становится «мягким» – ну, словно это уже и не мир, в котором мамы нет рядом, – привычно резкий, шершаво жесткий, – а «большая пуховая подушка», на которую «так приятно опустить голову». И главное, этот бархатный мир без очков как будто специально придуман для тех, у кого глаза балерин, как у Катрин, которая угадывает каждое движение по шуршанию юбки, шарканью туфелек, звукам рояля, и бесшумно прыгает, зависая в полете, а не ходит, как все остальные, поскрипывая и вздыхая, точно к ногам у них крепко привязаны гири.
Этот мир без очков, открытый Модиано и нарисованный Семпе, навеянный старым Парижем и воссозданный в снежном Нью-Йорке, – этот мир так необычен и восхитителен, очарователен и загадочен. Как картины Моне и Сёра. Как подсыхающая на солнце глазурь весны. Он улыбается, как собака, увидевшая хозяина, который выходит из магазина, и виляет хвостом так быстро, что в глазах начинает рябить. В этот миг – да, именно в этот – вы уже знаете, что фантастический и прекрасный, невесомый и призрачный, этот мир без очков – несокрушим, как и детство, оставленное в Десятом округе. Вы чувствуете, переворачивая страницы настолько медленно, насколько возможно, лишь бы продлить эту нежность и это волнение, – что мир, в котором, снимая очки, Катрин Карамболь проживает лучшие минуты жизни, создан не только для танца и расположен не столько в пространстве, сколько во времени. И вы понимаете, что он соткан из летних дней, когда вместе с подружками они прыгали через тени, пересекавшие тропинки в сквере, из тех вечеров, когда вместе с папой они становились на большие весы, предназначенные для крупных грузов, и замирали, глядя на стрелку, из четвергов, по которым мадам Измайлова, с сильным русским акцентом говорила: «Катр-р-рин Кар-р-рамболь... Поррр-де-бррра... батман жете...». В очках, или без – но вы видите, что этот мир находится не в Париже, вовсе нет, – он находится в том уголке души, где бережно сложены коробки с детскими воспоминаниями.
Бывают такие люди, которые, как шпионы из фильмов, ведут сразу несколько жизней. Порой они сами не знают, какая из этих жизней важнее, какая – реальнее, какая – дороже. А может, именно для того, чтобы они смогли разобраться, Модиано рассказывает свою историю?
Модиано П. Катрин Карамболь: Повесть / П. Модиано ; пер. с фр. Р. Семинарского ; ил. Ж.-Ж. Семпе. – Москва : АСТ, 2015. – 95 с.